Выбравшись из леса, он натолкнулся на два обнаженных клинка часовых. Дисциплина у Ястреба была на высоте. Дарий поднял руки и улыбнулся, блеснув клыками.
— Что, без хвоста и шерсти не узнали? — проговорил он на паларском, на всякий случай, дублируя речь ментально.
Один из пиратов, в котором без труда можно было опознать северянина, выронил кривую саблю и осел на землю под недоумевающим взглядом своего товарища.
— Радуш? — как-то жалобно спросил пират, во все глаза рассматривая легенду своего народа.
— Так меня называют северяне, — проговорил молодой человек, краем глаза наблюдая, как в их сторону мчится целая процессия ташийцев, возглавляемых капитаном и Лин-Ши.
Ташийский Ястреб в нескольких шагах от Дария внезапно остановился и замер, рассматривая крепкую фигуру юного воина. На глазах пожилого капитана выступили слезы.
— Повелитель… — произнес Ястреб, медленно опускаясь перед ним на колени. От капитана и остальных ташийцев нахлынула такая волна противоречивых эмоций, что громовому волку пришлось спешно воспользоваться легкой медитацией. Одновременно с этим он подскочил к Ястребу, не позволив тому окончательно опуститься на колени.
— Не нужно, Гьян-Тао, — мысленно произнес громовой волк, наблюдая, как вздрогнул пират от собственного имени, услышанного у себя в голове. — Не преклоняйте передо мной колени, — строго посмотрел на остальных ташийцев Дарий. — Я не имею права принять от вас эти поклоны.
— Ты такой высокий, мой господин, — произнес маг, подходя к молодому человеку. — Кровь двух народов породила удивительную внешность… — тут его взгляд упал на запястья громового волка, скользнул по перевязи с клинками, поясу с каршами, костюму из шкуры пустынного дракона, кинсо за спиной. — Ты жрец? Как такое возможно? Боги всегда противились становлению представителей твоего народа жрецами.
— Я не жрец, Лин-Ши. Но обучался в храме Дилая, пройдя полное посвящение.
— Дай-Ли, — кивнул маг, назвав имя бога грозы, бытовавшее в его народе. — Раньше его чтили в нашей стране. Сейчас же…
Громовой волк опустил взгляд. Он понимал, какие чувства разбудил в этих людях одним своим существованием. Но что он мог сделать с огромной империей, приносящей жертвы демонам и Радуну?
— Не сейчас, — тихо проговорил он ответ на невысказанный вопрос, царивший в разуме каждого ташийца.
— Но когда? — воскликнул один из матросов. — Там остались семьи многих из нас! Там погибли родные многих из нас! От рук колдунов погибли, от голода и болезней. Кто еще может все исправить, если не ты?
