— Лин-Ши, — позвал Дарий мага и изумился легкости, с которой открылся ментальный канал. Никакой боли или неприятных ощущений в этот раз не было. Похоже, он восстанавливается быстрее, чем ожидал.
— Да, повелитель? — отозвался маг.
— Этот матрос понял, кто я. Не сразу, но сейчас посмотри на него. Он едва сдерживается, чтоб не упасть на колени. Удержи его от этого.
— Что прикажешь с этим всем делать, повелитель? Может, стоит рассказать все Ястребу? Я душой своей готов за него поручиться, он никогда тебя не предаст.
Дарий вздохнул. Так и знал, что его раскусят. И какой у него теперь выбор? Эти восточники его чувствуют каким-то непонятный глубинным чутьем. До сих пор от раскрытия его уберегало только то, что они все уверены в полном истреблении всего рода громовых волков.
— Хорошо. Собери всех ташийцев к вечеру у меня. Я переговорю с ними, когда вернусь.
С этими словами Дарий плюнул на желание прогуляться к горам и нырнул в густой, пахнущий мхом, грибами и сотней других запахов лес. Сегодня он должен снова встретиться с тем мальчишкой. Если он вернется на ту поляну. Но что-то подсказывало Дарию, что мальчик вернется. Сейчас же им обуяло прямо-таки нездоровое желание поохотиться. Он искренне надеялся, что это еще один признак ускорившегося выздоровления.
В то же время, лагерь пиратов Ташийского Ястреба.
Ташийский Ястреб молчапроследил взглядом за тем, как огромный черный волк скрылся в неприветливом лесу этого острова, после чего неторопливо набил свою трубку свежим табаком, раскурил ее и обернулся к магу. От тяжелого взгляда карих глаз своего капитана корабельный маг попятился, но уперся спиной в Тьен-Чи, того самого матроса, которого так неосмотрительно исцелил повелитель и который все утро рвался переговорить с господином.
— Давайте присядем, что ли? — измученно выдавил маг, направляясь к прогоревшему костру, вокруг которого были во множестве уставлены деревянные чурки.
— Говори, — велел Ястреб, опустившись на выбранный им чурбак.
— Что именно говорить? — начал юлить маг, но осекся. Он оказался перед неприятным выбором между обещанием молчать и подозрениями капитана.
— Ты нас за дураков-то не держи, — рыкнул капитан. — Я на севере бывал и хранителей видел. Не говорят они по-человечески, пусть и в мыслях.
— И раны не исцеляют! — встрял Тьен-Чи. — А кто умеет это делать — тебе не может быть неизвестным!
— Это уникальные признаки громовых волков, которые мы проходили еще в школе, — продолжил капитан. — И почему же они называются уникальными? Да потому, что в совокупности не встречаются больше ни у кого! Мысленное общение, исцеление кровью, а он кровью лизнул Тьен-Чи, я видел след, управление природой — видел, как его лес пропустил? Если подумать, то и еще наберем! Но самое главное, мы, ташийцы, испытываем подсознательное стремление его защищать и исполнять приказы! Даже я! Или тыбудешьдальше настаивать, что он северный хранитель?
