А Мегрэ все улыбался, как если бы стал свидетелем веселой шутки. Завещание, написанное на почтовой бумаге «Гранд-отеля»! Подобно многим бизнесменам, которые не имели кабинета в центре Парижа, Куше назначал здесь некоторые деловые свидания. И вот, ожидая кого-нибудь в холле или курительной комнате, он взял листок и нацарапал эти несколько строчек.
Он даже не запечатал конверт! Просто бросил завещание в ящик письменного стола, отложив на более поздний срок составление его по всей форме.
Случилось это две недели назад.
— Вас должна поразить, — заметил полковник, — его чудовищность. Куше забыл — всего-навсего! — упомянуть о своем сыне! Одной этой детали достаточно, чтобы признать завещание недействительным.
— Вы знаете Роже?
— Я? Нет…
И Мегрэ снова улыбнулся.
— Я же сказал вам, что я просил вас прийти потому…
— А знаете ли вы Нину Муанар?
Несчастный полковник вздрогнул, словно ему неожиданно наступили на мозоль.
— Я не желаю ее знать! Достаточно знать ее адрес на этой улице Пигаль. Но о чем же я говорил! Ах, вспомнил! Вы видели дату завещания. Оно составлено недавно. Куше умер через две недели после его составления. Его убили. Представьте теперь, что одна из двух женщин, о которых сказано в завещании, узнает о нем. У меня есть все основания предполагать, что они не богаты…
— Почему вы говорите о двух женщинах?
— Что вы имеете в виду?
— В завещании говорится о трех женщинах! Если хотите, трех женах Куше.
Полковник решил, что Мегрэ шутит.
— Я говорю с вами серьезно, — строго сказал он. — Не забывайте, что в доме покойник. И что речь идет о будущем нескольких людей.
Мегрэ конечно же об этом помнил. И все-таки комиссару хотелось рассмеяться.
— Благодарю вас, что вы поставили меня в известность.
Полковник был раздосадован. Он ничего не понимал в отношении к этому делу со стороны такого значительного полицейского чиновника, как Мегрэ.
— Я предполагаю, что…
— До свидания, полковник. Передайте мое почтение госпоже Куше.
На улице Мегрэ проворчал:
— Чертов Куше!
Спокойно, не замечая комичности ситуации, Куше внес в свое завещание трех женщин. Включая первую жену, ставшую госпожой Мартен, которая беспрестанно торчала у него на глазах живым упреком и смотрела на него с презрением. Включая и маленькую Нину, которая делала все, что могла, чтобы его развлечь.
И, напротив, он позабыл о сыне.
Несколько минут Мегрэ задавался вопросом, кому из женщин первой он сообщит эту новость. Госпоже Мартен, которую известие о богатстве сразу же подымет с постели? Или Нине? «Деньги, правда, они получат еще не скоро…»
