В 1944 году была издана часть, написанная на испанском языке, «Беседы и христанская доктрина...».
В 1949 году было осуществлено как продолжение серии публикаций Латиноамериканской библиотеки в Берлине, посвященных историческим источникам по древней истории Америки, тщательно подготовленнное издание оригинальных текстов, палеографированных д-ром Вальтером Леманом; издание сопровождалось дословным переводом с языка нагуатл на немецкий, и в части, являющейся своего рода резюме, было выявлено богатство данных, содержащихся в нагуатлском тексте и отсутствующих в испанском переводе. Леман дал изданию выразительный заголовок: «Умирающие боги и христианская миссия спасения. Беседы между индейцами и испанскими миссионерами в Мексике в 1524 году»{[31]}.
Относительно происхождения, исторической ценности и своего участия в редактировании «Бесед» сам Саагун во вводном примечании, предназначенном для благоразумного читателя, пишет:
«Правильному пониманию настоящей работы, благоразумный читатель, будет содействовать знание того, что эта доктрина, с помощью которой двенадцать апостолических проповедников, о которых мы говорили во «Введении», начали обращать людей Новой Испании, представляла собой вплоть до настоящего, тысяча пятьсот шестьдесят четвертого года, груду бумаг и записок, так как ранее не было возможности ни привести их в порядок, ни перевести на хороший и отшлифованный мексиканский язык; она была подготовлена и отшлифована в указанном году в этом колледже Санта Крус дель Тлатилулко самыми способными и хорошо знающими латинский язык учениками, которые до сегодняшнего дня воспитывались в этом колледже; одного из них зовут Антонио Валериано, житель Ацкапуцалко, другого — Алонсо Вехерано, житель Куаутитлана, третьего — Мартин Иакобита, житель Тлатилулко, четвертого — Андрес Леонардо, также из Тлатилулко. Она была отшлифована также с помощью четырех стариков, обладающих большим опытом, хорошо знающих свой язык и традиции.
Этот трактат разделен на две книги: первая имеет тридцать глав и содержит все беседы, переговоры и нравоучения, имевшие место в спорах между двенадцатью монахами и главными господами и сатрапами»{[32]}.
Для нашего исследования философской мысли нагуа эта работа имеет двоякое значение. С одной стороны, она свидетельствует о существовании различного рода ученых среди древних нагуа, с другой — содержит в оригинальной и даже драматической форме нечто такое, что до сих пор еще очень мало известно: споры и возражения индейцев, отстаивающих свое мировоззрение перед монахами-проповедниками.
