— Для таинства потребуется свежая кровь!
— Это можно, — враз откликнулся Максимилиан, тяжело вставая из-за стола, — это с удовольствием, только покажи, кого кусать надо, — и он сверкнул белым клыком из-под верхней красной губы.
— Придавите вурдалака, — приказал отец Макарий хозяйским братьям, — а лучше, скрутите поясами, пока во хмелю злостный пакостник. Да покрепче, чтоб не мешал таинству.
Братовья легко справились с заданием. Да Максимилиан и не думал противиться, а только попросил испить из чужих рук. Тут и Таюшка не растерялась, да напоила своего избранника кислым молоком для умягчения желудка и исправной работы кишок, как ей самой по человечьи мнилось. Не всё же медовухой наливаться, хоть с виду и полный мужик.
— Подайте петуха, — тем временем командовал отец Макарий, берясь за топор для расщепа лучины, — да несите родниковой воды с ключа, что с краю деревни.
Когда наказы были исполнены, расстрига после какого-то заклинания и песнопения в полголоса, отделил одним ударом петуха от гребнистой головёнки и, держа птицу за ноги, сцедил всю кровушку в оловянную чашку, долив её до краёв родниковой водой. А перемешав всё снадобье деревянной ложкой, сел в отдалении на лавку для отдохновения и набора сил перед обрядом, творя то ли молитву, то ли какой-то тайный наговор. Вскоре к нему присоединилась Анфимия и песнопение зазвучало благолепно на два голоса. Засим, отец Макарий молвил, севшим от высоко пения голосом:
— Приводить в чувство нетопырей будем поочерёдно. Братцы, держите вампирово отродье что есть мочи, а мы приступимся к другому дьявольскому отребью, нечестивому оборотню, ибо его час наступает первым.
С этими словами отец Макарий подступил к Лазарю, взял его крепко за руку и вывел на середину избы. Потом потребовал у хозяев стеклянный пузырёк и перелил в него из чашки кровяную болтанку, сколько влезло. Тем же временем Дуня подвинула к Лазарю табуретка, так как тот не стойко держался на своих ногах, и одной левой усадила мужика на отведённое место. Расстрига на это одобрительно крякнул и обратился ко всему собранию с особой торжественностью, словно в прежние времена с амвона:
— Оборотень по нашей науке — это умерший в детстве некрещённый отрок. Мы сейчас Лазаря окрестим, а через сутки узрим результат праведных трудов своих.
С этими словами он вылил на маковку Лазаря остатки сукровицы из чашки, обвязал его по рукам опояской, снятой со своих чресел, и приказал нелюдю:
