И всё исполнилось по предсказанию небесных воителей, но не сломило рыжеволосую бестию. Долгие годы верховодствовала в первозданном мире по ту и эту сторону райских врат бунтарка Лилит. Именно её стараниями люди познали бремя страстей человеческих и их истинную цену. А когда вострубил падший ангел, когда возжелала Лилит умиротворения, то воспарила она выше небесной тверди и до сей поры сияет на небосклоне утренней звездой Венерой над всею земной юдолью. Так и стала Лилит вечной космической странницей, подвластной лишь себе да вековечным законам небесной механики, но никак не игрушкой в чьих-либо руках по всем сторонам света.
Оставшись в одиночестве, Адам не смог полностью наслаждаться прелестями жизни. Да и какие могут быть радости, когда под боком голая пустыня вместо жаркого бабьего естества, когда в собеседниках хоть и падший ангел, но по сути ползучий гад, а не развесёлая жёнушка? Словом, запойно загоревал Адам возле горшков с нектаром и вишеньем, впал в чёрную меланхолию и готов был наложить на себя руки, но не знал как. Не было дня, чтобы не взывал он ко Творцу, воздевая руки к горе:
— Отче наш, — безутешно плакался страдалец, — сотвори мне жену вожделенную и без гордыни противления.
И так горячо просил, что преуспел в своих молитвах к Вседержателю, поэтому и получил в подарок новую жену. Мягкую и податливую, словно спелый плод, нежную и тёплую, словно мех ягнёнка, и безо всякой корыстной мысли в золотой голове соломенного цвета. То есть не с такой пробойной мыслительной способностью, как у прежней, но и не совсем чтобы с придурью, а так, себе на уме в пределах возможного. Нарекли новую женщину Евой, а получилась она такой сладкой и складной всем на загляденье потому, что Творец на сей раз не использовал подручный грубый материал в виде тлена и суглинка, а сотворил прелестницу из собственного ребра Адама. Как говориться, плоть от плоти, и единоутробная во всех своих проявлениях. То есть, Создатель не только задарма одаривал Адама женской привязанностью, но и спутывал его по рукам и ногам множеством обязанностей перед будущим человечеством. И теперь, какой бы неумехой не воспиталась жена в райском беспределе неги и вседозволенности, она навеки прилеплялась к мужу, как ненасытный кровник либо настырный бес в ребро.
Адам обрадовался подарку словно глупый телок титьке, но уже с понятием дальнего прицела на практический результат размножения, а не токмо как на безоглядный блуд. Так бы и пошло дальнейшее родопродолжение по задумке Творца, если бы неистребимая бабья дурь и хитроумие на пустом месте.
