Но я все равно откинулась в кресле и томно прикрыла свои пегие глазки. Потому что всегда приятно, когда тебя кто-то любит. Пусть даже один-единственный человек, а уж тем более, когда их двое…
Тем более что многому мои кавалеры меня уже научили. Макс — ездить на машине и играть в рулетку, Денис — лазить по деревьям и плавать. С Максом я однажды проиграла в казино целых семьсот долларов — можно сказать, все свои сбережения. Вот была драма! Зато с Денисом я чуть было не утонула в реке Чусовой! Так что времечко текло и бурлило. Ну а я летела в Париж со скоростью четырехсот узлов и млела, как пятилетняя дурочка. Хотя на самом деле мне было уже четырнадцать, и в столицу Франции я летела вовсе не за тем, чтобы что-то там увидеть и умереть. Я летела к своему папе номер один и маме номер два. Чтобы вместе с ними отпраздновать Новый год, а попутно и собственный день рождения. Я уже и фразочку крамольную для них заготовила — абсолютно в моем стиле. Со Сновым Сгодом и Рождеством! А короче — СССР, дорогие родители!
Знаете, что такое любовный треугольник? Это когда двое любят одну, а она выбирает. Крутит своей симпатичной маковкой и, понятное дело, морочит головы окружающим. Это ж такая радость, когда все вокруг заморочены на твой счет и твою персону. Уроков, лопухи такие, не учат, на переменах дерутся, и все поголовно мечтают о мускулах-корпускулах и прочей ерунде, которая, по их мнению, может пленить сердце красавицы.
Только треугольники — это старье и плесень. Слишком просто. В настоящей жизни геометрия настолько засадная, что и фигур таких еще не выдумано. Например, когда пятеро ершиков любят одну карасиху, а она — вообще строит глазки какому-нибудь шестому недорослю. Или парень ухаживает сразу за двумя козочками (хороший ход, верно?), но мечтает при этом о третьей — лани гордой и неприступной, почему и портфель таскать помогает четвертой — этакой блеклой и некапризной девице. В общем, полный дурдом. Типа тех, что по телеку показывают.
А если серьезно, то чаще в нашей жизни встречаются не любовные треугольники, а любовные квадраты. У меня, во всяком случае, был явный квадратикус. Потому что пап и мам у меня было вдвое больше, чем у большинства нормальных детей. Те, что были родными, меня любили, те, что родными не были, меня терпели. Я же, вся из себя успешная и симпатичная, моталась между ними, позволяя дарить себе вдвое больше подарков и выслушивать соответственно вдвое больше всякой ерунды.
