— Откуда ты знаешь?
— Все так говорят. И в книгах пишут.
Я поморщилась, вспомнив о собственных писаниях.
— Дети живут, а взрослые переживают, — усмехнулся Денис. — И вспоминают о том, как они жили когда-то настоящей жизнью. Парадокс, верно?
Я не знала, парадокс это или нет, но возразить отчаянно хотелось.
— Ты считаешь, мы еще дети?
— Мы? — он подумал. — Да нет, мы с тобой — межвидовое звено. То самое, что между детьми и взрослыми.
— А где лучше?
— Этого я тебе не скажу. Разве что лет через десять.
— А по-моему, ты уже сейчас все знаешь. — Я собралась с духом и выпалила: — Я даже уверена, что ты можешь отсюда выбраться.
— О чем ты, Жанн?
— Я хочу домой, Денис! Прямо сейчас.
— Но… — он растерялся. — Мы ведь только вчера прилетели. Сходить даже никуда не успели.
— Это я прилетела, — фыркнула я. — А ты… Ты очутился здесь иным образом.
Он молчал.
— На что ты приобрел билет? — продолжала я натиск.
— Я ведь уже говорил…
— Ага, продал фамильные драгоценности, дал взятку в ОВИРе, купил горящую путевку, а потом еще и на ракете местечко добыл. Или на истребителе МИГ? Я ведь посчитала: ни на чем другом ты бы так быстро сюда не добрался.
Мой собеседник ничего не ответил, а я от волнения стиснула трубку. Даже пальцы заломило.
— Значит, есть ход, верно? Иначе ты бы не выбрался из катакомб на площади Данфер-Рошро.
Он продолжал молчать.
— Пожалуйста, Денис! Забери меня отсюда.
— Разве здесь так плохо?
— Плохо! — выпалила я. — Плохо, когда меня используют, как разменную монету. Я их люблю, понимаешь, а они подарочками отделываются. Вот и пусть поживут одни! А мы с тобой уйдем через твой тайный ход.
— Куда уйдем? — тихо спросил он.
— Да куда угодно!
— Послушай, Жанн… Это опасно. Правда, опасно.
— Но ты же сюда пробрался!
— Я спешил к тебе.
— А теперь мы вернемся домой.
— Может, вернемся, а может, и нет.
— С тобой я согласна рискнуть.
И снова Денис откликнулся не сразу.
— Учти, это может оказаться чем угодно, — хрипло произнес он. — Москвой, Берлином, какой-нибудь Нью-Таракановкой.
— Неважно!
— Мы можем даже оказаться на другом материке, в иной эпохе.
— А может, другая эпоха будет лучше? Тебе ведь не нравится мещанская эпоха.
— Я этого не говорил.
— Говорил!
— Хорошо, говорил. Но все может измениться. Я даже не берусь сказать, где мы очутимся. На Марсе или на Венере…
— Но ведь вместе?
— Конечно, вместе.
— Вот и пусть!
На этот раз Денис молчал чуть ли не минуту.
— Ладно, — он неловко откашлялся. — То есть, если ты не передумаешь…
