— Хорошо, а виза?
— Если отстегнуть наличными да нужному человеку, все делают мгновенно. У них там как раз тур горящий был…
— Ага, — я легкомысленно кивнула. Объяснение нашлось, а другого мне и не требовалось. — Но ты учти, деньги я тебе непременно отдам.
— Брось…
— Ничего не брось! Пойдешь в ломбард и выкупишь свои фамильные драгоценности.
Он понуро кивнул, а я, глядя на своего воздыхателя, не прочь была и сама вздохнуть. Очень уж нелепо он выглядел — весь какой-то чумазый, растерянный. Теребил брезентовые лямки своего рюкзачка и молчал. Ни тебе красочных объяснений, ни горящих пламенем взоров.
Все-таки трусишки они — современные мальчики. Хоть и способны иногда на подвиги.
Я взяла его за отвороты курточки, притянула к себе. Даже подумала, как это профессионально у меня получилось! Примерно таким же образом носатый красавчик Депардье бил своих противников в кинокартинах. Лбом в лоб. Все равно как яйцо о яйцо, а уж какое выдержит — решает судьба. Наверное, Денис тоже подумал, что его ударят, и испуганно зажмурился. А я неумело ткнула его губами куда-то в перепачканную щеку и впрямь чуть не боднула. Но мне так хотелось к нему прижаться, поцеловать, а он, дурак, даже не обнял меня.
— Ты это… Люди же смотрят, — промямлил он.
— И пусть смотрят, — отстранившись, я шмыгнула носом. — Тебе что, не понравилось?
— Я… Мне… Ну… — Денис совсем запутался. В трех словах, как в трех березах. Румянец его перелился на виски и подбородок, став различимым даже в уличном сумраке. — В общем, понравилось. Только как бы это…
— Вот что, — перебила я цицероновскую его речь. — Представь на минуту, что я сказочная фея. Представил? А до здешнего Нового года у нас чуть более четырех часов. Чего бы ты хотел?
Что сказал бы на это носатый Депардье, я примерно себе представляла, но от Дениса волшебных пожеланий ожидать было сложно.
— Только учти, — добавила я, — музеи и всяческие пантеоны уже не работают. На Эйфелеву башню тоже не пробиться, а в гостиницу нам не устроиться. На кладбище в склепы я не хочу, а Версаль, Мальмезон и Венсенский замок — это далеко. Словом, выбирай.
Он засмеялся.
— Чего ты смеешься?
— Очень уж богатый выбор.
— Но должны ведь мы где-то отметить Новый год! Про деньги, кстати, не думай. У меня золотая карта, могу снимать, сколько угодно.
— Честно говоря, я бы на Ситэ полазил. В смысле — по Нотр-Даму. Там ведь пускают, наверное, на крышу? Вот и я бы сходил. Туда, где Квазимодо, значит, от парижан отбивался. Интересно представить, как это можно в одиночку охранять собор от целой толпы.
