— Знаю. Вчера вечером доктор Янц говорил о ней.
— Он часто играл в колледже, — сказала Терри.
Линдсей поставил бокал на стойку.
— Вы поклонник футбола, мистер Кэмпбелл?
Чарльз покачал головой.
— Не моя игра. На мой взгляд, она чересчур жестока.
Черт его дернул сказать такое! Но, может быть, этот тип не заметит?
— Ну, каждому свое, — Линдсей повернулся к девушке. — До свидания, Терри.
— Я провожу вас.
— Превосходная секретарша, — он снова взглянул на Чарльза. — Рад был познакомиться, мистер Кэмпбелл.
Когда они исчезли в дверном проеме, Чарльз обошел вокруг бара. Сколько у него времени? Минута? Полминуты? Надо успеть!
Он сунул руку в карман и извлек топорик для льда>2. Сверкнуло длинное тонкое лезвие. Взгляд Чарльза скользнул от рукоятки к острию, где на блестящей поверхности расплылось темно-красное пятно.
Прочь, проклятое пятно!
Чарльз схватил бумажную салфетку, обмакнул ее в кувшин с водой и провел по лезвию. Пятно исчезло. Он скатал салфетку в шарик и запихал в карман куртки. Затем поднял топорик.
Забавно! Видя его чистым и сверкающим, он ничего не чувствовал. Он мог сказать себе, что ничего не случилось. Что он никогда не держал в руках этот предмет, вонзая его, чувствуя, как лезвие входит и выходит... (Вонзается, входит, выходит... что это напоминает ему?) Теперь это был всего лишь маленький топорик с длинным лезвием, принадлежность бара, который должен быть...
— Чарльз!
Нет времени положить его на место, можно лишь спрятать за бокалы на нижней полке. Терри вошла внезапно.
— Ой, — прошептала она.
Он повернулся, виновато улыбаясь.
— Не беспокойся! Ты же знаешь, я не пью спиртного. Я хотел выпить воды, — он показал на ведерко со льдом. — Кубики слиплись. Я искал топорик.
Терри кивнула.
— И я искала. Он куда-то задевался.
Чарльз снова повернулся к бару.
— Ну, полагаю, я смогу прожить и без топо... — он замолчал, потом протянул руку. — Ну что ты скажешь? Он все время был здесь!
Терри покачала головой.
— Может быть, мне нужны очки?
Он случайно взглянул через ее плечо. Как раз вовремя: он увидел, как открывается дверь кабинета. Худая женщина среднего возраста (которой уж точно были нужны очки) появилась в приемной.
— До свидания, доктор Янц.
— До свидания, — ответ из другой комнаты донесся эхом.
Женщина подошла к дверям и застенчиво улыбнулась Терри.
Терри что-то ей сказала — что-то насчет следующего приема, но Чарльз не прислушивался. Он обнаружил, что снова держит топорик. И здесь было ведерко со льдом. Он испытал сильное желание погрузить лезвие в лед, почувствовать, как лед поддается под напором острия. Теперь он снова делал это, но никто не знал... Это волновало — знание, что никто не может остановить его. Это и была настоящая жизнь — делать то, что хочешь, и чтобы никто не мог заставить тебя остановиться.
