— Погоди ты, — я отстранил ее руку, встал из-за столика, стараясь не упустить того, кто уходил.
Спина, обтянутая защитной курткой, удалялась. Он очень быстро шел между столиками, не оборачиваясь.
— Подлец! Я с тобой разговариваю! Повернись!
Оксана дернула меня за рукав, я обернулся, и тут мне будто здоровенным молотом ударили в скулу. В глазах ярко вспыхнуло.
Вот это удар, Оксана, подумал я в падении. За что?!
* * *
— Дениска! Дениска, очнись! Дениска, хороший мой, ну что ты?!
Лицо Оксаны выплыло из мрака. Я попытался улыбнуться, но почувствовал, как сразу же заныла скула.
— За что? — спросил я хрипло.
— Да это не я! — чуть не плача воскликнула Оксана, отстраняясь.
Я приподнялся, справился с накатившим головокружением. Я лежал на полу, рядом со мной перевернутый стул, за спиной Оксаны маячили встревоженные официанты в белых рубашках и передниках и несколько посетителей кафе. Кто-то громко охнул, кто-то предложил вызвать милицию.
— Вот ведь мудак, — сказала Оксана, вытирая глаза. — Ударил и бегом бросился. Хотела за ним — так он в машину нырнул сразу же и унесся. Его ждал водитель. Ты как?!
— Я как? — я пощупал скулу. Вроде все цело, но синяк будет точно. — Я нормально.
— Это те уроды, что сзади нас сидели, — сказала Оксана. — Ты меня сфотографировал, встал, чтоб уйти, я хотела тебя удержать… А тут он подошел и как ударит. И побежал сразу. Женщину на входе с ног сбил. Сволочь!
— Все в порядке, — сказал я, поднимаясь на ноги, ухватился за край стола. — Все в порядке, просто мы повздорили. Ничего страшного, ерунда!
Слова мои предназначались собравшимся вокруг зевакам.
Я попытался улыбнуться, поморщился.
Толпа, собравшаяся вокруг, стала рассасываться. Официанты побежали по своим делам, посетители вернулись на столики. Но на нас продолжали пялиться, вполголоса обсуждать произошедшее. Дай людям только повод поглазеть на чужие неприятности.
— Пошли отсюда, — сказал я. — Расскажу все по дороге. Сейчас едем в офис…
— Может, объяснишь, в чем дело?
К Оксане быстро вернулось самообладание. Я был вне опасности, а то, что ныла скула — ладно, ничего страшного. Она это почувствовала и вернулась к корректно-холодной форме общения.
— Видимо, я увидел кое-кого, кого не должен был видеть, — пробормотал я. — Кому положено быть покойником или томиться в мрачных застенках.
— Чего?
— Никиту, — сказал я. — Я увидел Никиту!
* * *
— Ты понимаешь, что это достаточно серьезное обвинение? — спросил Управляющий таким сладким голосом, что хоть с чаем пей.
