— Тебе тоже надоела походная жизнь? — удивилась я, потому что эльф не жаловался.
— Конечно, — серьезно ответил Даезаэль. — Мы, эльфы, высшие создания. Мы не должны жить в таких условиях, хотя, конечно, как высшие создания, мы очень быстро адаптируемся и приспосабливаемся. Без нервных срывов и прочих слез.
Я свернулась на одеялах клубочком. Как бы там ни было, они правы — в столице мне понадобятся крепкие нервы, поэтому все события и сожаления лучше проплакать сейчас, а не на виду у остроязычного высшего света.
— Ясноцвета, возьми — я посмотрела на целителя. Выглядел он предельно серьезным и немного грустным, протягивая мне что-то, завернутое в лист лопуха. — Это… противозачаточное. Решай сама, понадобится ли оно тебе. Пей перед самим… событием.
С внутренним трепетом я взяла крохотные зеленые таблеточки. Такой Даэзаэль — понимающий, спокойный и мудрый — был редким явлением, поэтому я боялась хоть что-то сказать. Эльф бросил лопух в огонь и подтянул к груди колени, обхватив их руками. Он смотрел на костер, и в зеленых глазах плясали язычки пламени. Возле рта образовалась жесткая складка — или она была раньше, но я этого не замечала? Сейчас, пусть ненадолго, Даезаэль сбросил с себя маску и стал тем, кем являлся на самом деле — двухсотлетним существом, через руки которого прошло множество страдающих пациентов, которым требовалось исцелить не только тело, но и душу.
Вернулся с охоты тролль, улыбнулся мне обычной теплой улыбкой, прихватил котелок и ушел к реке. А Даезаэль, просидевший все это время неподвижно, вдруг встряхнулся, как собака, которая вышла из воды, потянулся и посмотрел на меня злым взглядом:
— Я не нанимался в кухарки аристократкам с хрупкими нервами! К тому же, так и не получил благодарности за прекрасный завтрак, который я готовил, в то время как некоторые решали свои личные проблемы!
— Я сказала спасибо, — напомнила я.
— Спасибо! Спасибо — это и все, что ты можешь? А где забота? Где «ах, Даезаэль, ты, наверное, устал, вот тебе чаю, вот тебе массажик!»
— Между прочим, я вам всем несколько месяцев готовила, и что-то никто не рвался сделать мне массажик или чаю предложить! — возмутилась я. С таким Даезаэлем мне было легче, и я была рада, что он снова стал прежним.
— Это все, моя дорогая, зависит от того, как ты себя поставишь, — сказал он и поднял вверх палец, как преподаватель, призывающих учеников обратить внимание на какой-то важный аспект. — Если бы ты изначально требовала массаж и чай, был бы тебе массаж и чай, и никто бы не усомнился, что это у тебя дурь в голове гуляет. Ну, скажем так, Ярослав был бы не в восторге, но и ему бы пришлось смириться, потому что то, что готовила недоброй памяти Тиса, есть было невозможно!
