— Зачем? Чтобы облегчить свою вину в том, что протащил меня всю дорогу досюда?
— Давай не будем начинать с этого.
— Но ты понимаешь, что я имею в виду.
Мэй выплыл из кресла и повернулся к нему лицом.
— Я действительно чувствую себя виноватым…
— Я так и подумал.
— Но не в том, что я притащил тебя сюда.
— Что? — Герцог был в ярости.
— Я считаю, что в этом мы виноваты одинаково. В конце концов, ты для меня такой же камень на шее, как и я для тебя.
— Тогда в чем же ты чувствуешь себя виноватым?
— В нашей сделке.
— Какой еще сделке? — Герцог просунул локоть сквозь поручень, чтобы крепче держаться.
— Сделка по продаже мяса.
— О, нет, — Герцог схватился рукой за голову.
— Ты мне предоставил такую большую скидку, что я не могу не думать, что получаю больше, чем мне положено.
— Ничего такого я не делал, — бледнея, пробормотал Герцог.
— Я пытался придумать способ организовать тебе процент побольше, но чтобы это не выглядело как подачка.
Лицо Герцога сморщилось.
— Мэй, — проговорил он едва слышно, — напомни мне, что за сделку я тебе предложил?
— Двадцать пять процентов от оптовой цены, — сказал Мэй, отводя взгляд.
— Двадцать пять… — эти слова вырвались у Герцога в виде полусмеха-полувопля.
— Даже если бы я взял это мясо по полной цене, я и то сделал бы на нем кучу денег на Сен-Врене, так что я без проблем смогу купить тебе билет экстра-класса до дома и еще дать несколько тысяч на дорожку.
— Несколько тысяч? — Герцог недоверчиво уставился на него.
— Ладно, — сказал Мэй. — Десять тысяч. — Он изучающе посмотрел на Герцога. — Пятнадцать тысяч.
— Нет, — возопил Герцог. — Ты не понимаешь. Я не могу вернуться домой. Вполне возможно, что дядя уже обвинил меня в мошенничестве, и меня арестуют, как только я приземлюсь на планете.
— Зачем ему так делать? Ты заявил, что это мясо было предоставлено тебе для продажи, и ты должен был избавиться от него за любую цену.
— Но не за двадцать пять процентов от оптовой цены, Мэй. Пятьдесят коммерческих тонн говядины за ноль двадцать пять от опта… — Он помолчал, подсчитывая в уме. — Здесь такая большая потеря, что дядя забудет о родственных узах, которые еще остались между нами. — Герцог вытащил локоть из-под поручня и поплыл свободно. — Мне просто следовало жениться. С двумя женами у меня была бы хоть какая-то мотивация.
Мэй беспомощно взглянул на него:
— Герцог, мне очень жаль.
— Жаль? Тебе-то о чем жалеть? Это мне уже никогда не вернуться домой.
— Может быть, мы сможем как-то разобраться с властями. Я мог бы сходить к твоему дяде, поговорить с ним…
