Зорге. Загадка «Рамзая». Жизнь и смерть шпиона | страница 61
Так не бывает. Просто не бывает.
Не бывает доверчивых разведчиков и контрразведчиков, которых можно легко обмануть, подняв бокал: «За НАШУ победу».
По крайней мере, не бывает доверчивых и одновременно успешных. А Отт, без сомнения, был успешен на своем поприще.
Однако, все эти соображения сразу теряют свою силу, если допустить, что речь идет совсем не о постороннем для Отта (и немецкой разведки) человеке.
Достаточно вспомнить историю с показаниями чекиста-перебежчика Люшкова.
Генрих Люшков
Генрих Самойлович Люшков — комиссар государственной безопасности 3-го ранга (что соответствует званию генерала-лейтенанта).
В 1937–1938 — полпред НКВД по Дальнему Востоку. Под его руководством были арестованы около 40 сотрудников местного НКВД, включая прежнего руководителя Т.Д. Дерибаса, главу лагерного треста «Дальстрой» Э.П. Берзина. Им было инкриминировано создание правотроцкистской организации в органах внутренних дел Дальнего Востока. Люшков был главным организатором депортации корейцев с Дальнего Востока, а также репрессий против других наций.
Люшков был самым высокопоставленным выдвиженцем Ягоды, который долгое время сохранял позиции после его опалы. Более того, новый всесильный нарком НКВД Ежов всячески защищал его имя от компромата. Ягода был приговорён к расстрелу на III Московском процессе, и в 1937–1938 годах подследственные чекисты часто называли вместе с фамилией бывшего наркома фамилию Люшкова. О его принадлежности к контрреволюционной организации сообщал, в частности, бывший глава НКВД ЗСФСР Д.И. Лордкипанидзе, однако Ежов не стал доводить сведения до Сталина, а потребовал от Фриновского допросить Ягоду и доказать непричастность Люшкова. Показания заместителя Ягоды Г.Е. Прокофьева были исправлены с исключением фрагмента о Люшкове. Фриновский выразил сомнение в необходимости оберегать Люшкова, однако Ежов переубедил своего заместителя.
Уже после направления Люшкова на Дальний Восток поступил компромат на него от А.Г. Миронова (бывшего начальника Контрразведывательного отдела ГУГБ НКВД СССР) и Н.М. Быстрых (брата заместителя начальника Главного управления рабоче-крестьянской милиции). Первого Ежов передопросил и заставил отказаться от прежних показаний, второй был «квалифицирован» в уголовники, что позволило отдать его дело милицейской «тройке» и убрать политическую составляющую.
Узнав о бегстве Люшкова, Ежов плакал и говорил: «Теперь я пропал». Из письма Ежова к Сталину:
