Черт! Нога же покусана тварью! И рука! Обе левые... Почему-то боли совсем уже не чувствуется. Я поднес руку к глазам, как смог сфокусировался... Странно, выглядит как новенькая, ни следочка от зубов твари, а они у нее точно были, и немаленькие такие клыки... Как мог приподнялся и задрал больничную пижаму на пузе. Вообще без шрамов и отметин! Хотя доктора уверяли меня, что на мне живого места не осталось. Чудеса какие-то. Может, мне все это снится под морфином? Помню, раньше, когда только очухиваться начал, боли были адские, все время просил Катюху вколоть мне что посильнее.
Я попробовал встать. Не вышло. Ну, для начала хотя бы медленно сесть. Так, свесить ноги... Чертовы бинты, никакого обзора. Придется снять. Хм, это не бинты, а наклейки какие-то. Оторвал к чертям, так-то лучше. Огляделся. Странная у меня палата — оборудования всякого нашпиговано, а простого шкафчика для передачек у койки и того нет. Правда, и передачек мне не от кого ждать... Детдомовец я. Из «санатория» по достижении восемнадцати лет сразу «в сапоги» отправился. Отдавать долги родине. Вот, видать, и отдал...
Так что же все-таки здесь случилось здесь, а? Я посмотрел на трупешник твари возле койки. На трупе — ошметки одежды медработника! Да что здесь происходит, в самом деле? Раз, два, три — встали! Стоим, не раскачиваемся! Интересно, как хоть я сейчас выгляжу? В комнате зеркала не наблюдалось, и я двинул, аккуратно переставляя ноги, в сторону туалета. Вокруг все так же тихо и пустынно. Хорошо хоть тубзик в палате, а не в конце коридора — задолбался бы туда ползти.
Я кое-как ввалился в уборную, едва не оторвал раковину, схватившись за ее края, посмотрелся в грязноватое зеркало... И обомлел. Нет, не то слово. Я обосрался. Если бы мог. А я не мог! Потому что это был не я! Я схватил кусок бумажного полотенца, намочил под струей воды из вялотекущего крана и стал яростно тереть поверхность зеркала. Может быть, мне показалось или стекло слишком замызгано?
Внезапно зеркало хрустнуло под моей рукой с салфеткой и во все стороны по нему разбежалась паутина трещин. Не рассчитал. Кое-как вгляделся еще раз... Нет, не показалось. И на разбитое зеркало попенять не получится. На меня из него через самый большой обломок пялился совершенно незнакомый чувак. Чужак. Молодой, как и я... был. Даже, пожалуй, симпатичный. Хотя что-то в его внешности (моей внешности!) меня настораживало. Какая-то неуловимая деталь, даже две. Глаза. Один был серо-голубой. Но цвет этот был точно какой-то неестественный. Не человеческий. Будто кто-то зажег в глазнице маленький тусклый-тусклый китайский фонарик на диодах, и они все сдохли кроме одного. А второй глаз и вовсе, слабенько так, едва-едва, отсвечивал красным. Точь в точь как у терминатора из древней кинохи! Аста ла виста, бейби! Или показалось? Вот черт...
