Конда тряхнула копной волос и решительно потянула его за руку.
- Пойдем.
Дуг двинулся за ней и тут же понял, куда они идут. И снова горячая волна жаром опалила лицо. Дышать стало трудно.
Конда подвела его к прозрачной стене процессума, и он поневоле зажмурился, делая шаг сквозь кажущуюся преграду. От подобных фокусов он успел отвыкнуть. Пирамиды только назывались хрустальными, на деле представляя собой ни что иное, как оптическую иллюзию. Это был изолированный от внешнего города свой микромир, подчиненный законам мира и покоя.
Лес, в который они вошли, окутал гостей запахом трав и ночной свежести. Звезды мерцали и тут, но свет их стал более размытым и загадочным. Подражая небесным огонькам, лучились зеленоватыми хохолками зависшие в высоких ветвях корды. Мягкие их трели ручейками стекали сквозь густую листву, сливаясь в подобие водопада, но не теряя от того мелодичной интимности. Конда по-прежнему шла чуть впереди, интуитивно угадывая дорогу среди зарослей. Под ноги им из шуршащей полумглы выпрыгнула маленькая пятнистая пуана. Остановившись, она доверчиво задрала собачью мордочку и почти по-человечески заморгала ресницами. Испугавшись, что она завоет, Дуг упрашивающе зацокал языком. Но зверек и не думал выть. Обнюхав ноги Дуга, он вильнул пушистым хвостом и ускакал в чащу.
Вот так... Дуг внутренне улыбнулся. Значит, с ним снова что-то произошло. Лес и звери не боялись пришедшего к ним плуша. Конда потянула его дальше, и вскоре между раздвинувшимися деревьями они разглядели небольшую поляну. Впрочем, уютное местечко было уже занято. Обнаженные юноша и девушка, обнявшись, спали на траве. Были еще, значит, на Саквенте люди, что умели забывать про ночь, про то, что по улицам бродят беглые полуземляне и полицейские патрули.
- Нарушители, - тихо произнесла Конда. - Раньше такое происходило только днем и на солнце.
Дуг понял, что она имеет в виду. Земля поглощала Саквенту змеей-яйцеглотом, бесчисленными корнями оккупируя и пронзая чужую почву. В этом он убеждался на каждом шагу. Лежащие на поляне не принадлежали к разряду плушей, и тем не менее что-то заставило их поступиться традициями Саквенты.
Стараясь не шуметь, Дуг с Кондой перебрались на другую поляну и здесь остановились. Штурман открыл было рот, но ничего не сумел произнести. Он продолжал отчаянно трусить. Молчание затягивалось, и, зябко обхватив себя за плечи, Конда смотрела куда-то в сторону. Она ждала от него первого шага, а он по-прежнему медлил. Нежно посвистывая и испуская зыбкое, похожее на пламя свечи сияние, над ними пролетел корд. Словно угадав намерения замерших внизу людей, внезапно потух. Оборвалась и мелодичная трель. В наступившей тишине Конда глухо позвала Дуга:
