К сожалению, великое предсказание Кубрика и Кларка о том, что люди колонизируют Луну и другие планеты, не сбылось – ну или по крайней мере не так, как предполагали авторы. Фильм делали, когда бюджет НАСА достиг максимальной отметки, поэтому их точка зрения достаточно понятна. (Кларк даже предсказывал Кубрику: «Это последний фильм о космосе, снятый на съемочной площадке».) На самом деле, ни одного человека не посылали за пределы околоземной орбиты со времен возвращения последней команды «Аполлона» из долины Тавр-Литтров на Луне в 1972 году, всего лишь спустя четыре года после выхода фильма. С тех пор реальные исследования космоса проводились лишь автоматически пилотируемыми космическими кораблями. И даже если мы рассматриваем попытку ХЭЛа убить команду «Дискавери» и продолжить экспедицию на Юпитер без раздражающего человеческого участия как предсказание этих обстоятельств (и это верная интерпретация), отклонения фильма от буквальной точности несущественны. Как и Джойс, как и сам Гомер, авторы «Одиссеи» создавали историю. Это выдумка, и она творит свою собственную реальность, которую стоит рассматривать именно в этом ключе.
В любом случае изображение Кларком и Кубриком человека XXI века, подвешенного на пути эволюционной траектории, охватывающей миллионы лет, и само расположение созданной ими истории внутри Вселенной, потенциально наполненной древними цивилизациями, – не говоря уже об описании людей как безразличных частей машины, ими же созданной, и их видения искусственного интеллекта, порожденного человеческим гением, но из-за допущенной ошибки восставшего против человека – все это имело и по-прежнему имеет проницательную и даже зловещую долю правды. И даже не спрашивайте, по ком звонят монолиты.
* * *
Я никогда не был знаком со Стэнли Кубриком, хотя у меня и была возможность проводить часы, дискутируя с его вдовой Кристианой в их впечатляющем особняке Чайлдвикбери на севере Лондона. Но мне посчастливилось знать Артура Кларка в течение последнего десятилетия его жизни, я навещал его трижды на Шри-Ланке, в последний раз вместе с моей семьей. Когда я впервые встретился с ним, это было ни много ни мало в 2001 году, он уже был прикован к инвалидному креслу из-за прогрессирующей неврологической болезни – постполиомиелитного синдрома. Но он оставался полным сил, оптимистичным, ему были свойственны одновременно лукавое чувство юмора и постоянная готовность к глубокому обсуждению, более того – он нашел в себе силы организовать небольшой кортеж, чтобы показать мне южную часть острова. Мы довольно подробно обсуждали «Космическую одиссею 2001 года», и, несмотря на то что большая часть из того, что он говорил, была уже в той или иной форме опубликована, иногда ему приходило в голову неожиданное озарение, которое в дальнейшем стало ценным для написания этой книги. Кларк, например, рассказал мне об изначальной антипатии Кубрика к его другу Карлу Сагану – кое-что, чего бы я не узнал по-другому.
