— Не делайте этого, пожалуйста. Это будет концом для Джерри.
Я ощутил тяжесть его руки на своем плече. Потом тяжесть исчезла. Килпатрик снова направился к бару. Он напоминал животное, беспрерывно ходящее по клетке от стенки к стенке. Подбодрив себя очередной порцией виски, он вернулся на свое место за круглым столом.
— Дайте ему шанс самому вернуть судно на место, Вряд ли есть смысл оповещать об этом всю страну.
— Тогда нам следует обратиться в полицию штата,
— Позвольте мне сделать это,— попросил он.— Я сам расскажу обо всем шерифу Тренайну. Он — мой хороший приятель.
— Вы сделаете это до наступления утра?
— Конечно. Я ведь встревожен больше, чем вы. Джерри — мой сын, и все, что случается с ним, случается и со мной.
Похоже, что этой фразой он старался выдать желаемое за действительное, да и, пожалуй, не отдавал себе полного отчета в смысле произнесенных слов.
— Тогда скажите, где мне разыскать родителей Сьюзен Крэндел. Мне необходимо поговорить с ее отцом.
— Извините, но я не имею права...
Тогда я сказал ему самые безжалостные слова, какие только пришли мне в голову:
— У вас скоро вообще не будет никаких прав. Положение катится к чертовой матери, а вы только способствуете этому, не желая даже пошевелить пальцем, чтобы выправить ситуацию. И еще при этом ждете какого-то счастливого конца.
— Я не жду его, я уже говорил об этом!
Жестом игрока, проигравшего все свое состояние, он поднял руки и закрыл ими лицо.
— Вам придется дать мне время обдумать все это,— глухо проговорил он.
— Конечно. Подумайте, можете думать хоть несколько часов. Я посижу здесь и очень удивлюсь, если за это время с мальчиком Броджестов ничего не случится.
Сквозь скрещенные пальцы Килпатрика угрожающе сверкнули глаза. Но одновременно я заметил в них растерянность и беспомощность.
В этот момент у дверей прозвенел звонок, и он вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Я подскочил к маленькой синей книжице, что лежала около телефона. Она была исписана фамилиями и номерами телефонов. Имя Лестера Крэндела я нашел на листке с буквой «К». Номер его телефона указывал, что он проживает в районе «Тихоокеанские скалы». Запись, возможно, была давняя — ниже стояло еще несколько фамилий.
Едва я успел переписать номер в свой блокнот, как позади меня открылась дверь. Вошла та самая брюнетка, что сидела около бассейна, дама приятной наружности, но не совсем того возраста, когда прилично носить такое бикини, что было на ней. Она была вдребезги пьяна.
