Она замолчала, будто не хотела вслух высказать свой вопрос.
— Вы бы очень помогли нам, если бы поехали и поговорили с Фредом и его матерью.
— Хорошо, я еду.
Наш выезд был похож на выезд траурного кортежа. Миссис Броджест вела свой «кадиллак», за ней в зеленом «мерседесе» следовали мы с Джин, а процессию замыкал Кесли на пикапе.
У почтового ящика я оглянулся. Вниз в глубину каньона летели искры, горящие ветки и листья. Они садились на деревья, стоящие возле дома, подобно ярким экзотическим птицам вместо тех птиц, которые улетели.
Жилой район каньона уже почти весь эвакуировался. Лишь несколько человек с полными отчаяния лицами бегали со шлангами в руках по крышам своих домов.
У въезда в каньон пересекались две дороги; миссис Броджест повернула направо. Окружающая обстановка резко изменилась. Черные и желтокожие мальчики стояли вдоль улицы и наблюдали за нами с таким видом, словно мимо них проезжали высокопоставленные иностранцы.
Миссис Сноу жила в старом оштукатуренном коттедже на улице, сплошь застроенной точно такими же коттеджами. Цветущие джакаранды очень украшали улицу. Мы с Кесли и миссис Броджест пошли к дверям коттеджа; Джин осталась в машине, заявив: «За себя я не ручаюсь».
Мать Фреда оказалась подвижной седой женщиной, одетой в черное, будто специально для этого случая. Темные глаза за стеклами пенсне выдавали ее тревогу.
— Миссис Броджест! Каким ветром?
По ее голосу можно было понять, что это ее вовсе не интересовало.
— Как приятно вас видеть! Не хотите ли войти?
Дверь открывалась прямо в убогую комнату, и мы вошли туда. Миссис Броджест представила Кесли и меня. Однако миссис Сноу старательно избегала обращать к нам взгляд своих испуганных глаз. Она имела дело только с миссис Броджест.
— Могу ли я предложить вам что-нибудь, миссис Броджест? Чашку хорошего чая?
— Нет, спасибо. Где Фред?
— Должен быть у себя в комнате. Бедный мальчик не совсем здоров.
— Он не мальчик,— заметила миссис Броджест.
Но его мать возразила:
— Нет, эмоционально он совсем ребенок. Доктор сказал, что эмоционально он недоразвит.
Она бросила быстрый взгляд на меня и Кесли, как бы желая убедиться, слышали ли мы ее слова. Я почувствовал, что начинается психическая атака.
— Попросите его выйти сюда,— сказала миссис Брод» жест.
— Но он сейчас не может ни с кем разговаривать. Он ужасно расстроен.
— Чем?
— Этим пожаром. Он всегда боялся огня.
Она снова взглянула на меня и Кесли.
— А вы, джентльмены, из полиции?
