«Ты можешь забрать ее, солдат, снова.
Здесь я возвращаю ее тебе».
Он медленно опустился перед ней на колени. Он пытался взять ее на руки, но как бы он за нее ни брался, тело повисало в разных направлениях. Наконец положил ее на пол. Она все еще продолжала ухмыляться коварно и зло.
В отчаянии обыскал ее чемодан, пытаясь найти там что-нибудь, чем бы он мог ей помочь. Он сам не знал чем.
И потом его пальцы взяли оружие.
Со жгучей болью, запинаясь, он сказал:
— Я... я сам не хотел этого, Зарон. Я не хотел этого, но ты не оставила мне другого выхода.
Низко склонившись над ней, он нашел ее искаженные, безжизненные губы. Он целовал их со всей нежностью, какую все еще к ней чувствовал.
— Благодарю, Зарон. Так чудесно было тебя любить.
Выстрел попал в них обоих. В ее уже мертвое тело и в его.
Их губы соприкоснулись, когда голова его упала. Это был поцелуй Вечности.
Камерон и его шеф снова обратились к свидетельнице:
— Еще только один вопрос, Селеста...
Девушка сидела в кресле, положив ногу на ногу. Нетерпеливым движением она поставила ноги рядом и привычным движением стряхнула пепел сигареты кончиком пальца.
— Опять вы принимаетесь за старое! Я не знаю, с кем вы, собственно, говорите. Меня зовут Рыжуха. Запомните это раз и навсегда.
Камерон и его шеф переглянулись.
— Извините, мы совсем не хотели обидеть вас,— сухо промолвил шеф.— Просто таким занятым людям, как мы, трудно приучить себя к тому, чтобы не называть девушку ее настоящим именем. Итак, Рыжуха.
— Видите, это уже звучит лучше,— снисходительно заметила она.— Ну, что я могу еще для вас сделать?
— Зарон Пэдж носила украшение — медальон на цепочке на шее. Мы хотели бы расспросить вас об этом медальоне.
— Пожалуйста, не возражаю.
— Она носила его очень часто, не правда ли?
— Всегда. Она снимала его, только когда мылась.
— А как она его носила? Можете ли вы нам это сказать? Можете ли вы показать нам это?
— Вот так, если воротничок её платья...
Она вытянула шею и оттянула вниз вырез своего пуловера.
— Всегда только под платьем. Никогда не носила поверх платья. Это была не очень ценная вещь, знаете ли. Просто своего рода талисман. Я сама видела его, только когда она одевалась или раздевалась.
— Значит, его не могли видеть ни люди, которые встречались с ней на улице, ни те, которые с ней беседовали.
— Это исключено.
— Спасибо, это все, Рыжуха,
Она встала. Направляясь к двери, она чиркнула о стену спичку. •
— Но... но я прошу вас...— растерянно пробормотал шеф.— Только не о наши стены!
