Он прошел мимо меня на кухню, и я видел, что он включил карманный фонарь. Он положил свой портфель прямо на пол, открыл его, с минуту порылся внутри и выключил фонарь. Потом двинулся в обратный путь. Я снова прижался к стене.
Он вышел в холл и очень спокойно начал открывать входную дверь. Он действовал очень осторожно и старался не шуметь. Когда он взялся за ручку двери и повернул ее, я подошел к нему.
Он не успел удивиться — мой «люгер» столкнулся с его башкой, и парень упал.
Я закрыл дверь, достал из кармана его пальто маленький фонарик и посветил. Да, ребята, это был тот самый Грант.
Я схватил его за плечи и потащил к лестнице. Ну и тяжелый же он был, ребята, и я обрадовался, когда мне удалось втащить его в комнату. Я усадил его в большое кресло у камина, а сам закурил сигарету. Ей-богу, в тот момент я великолепно себя чувствовал.
На полу лежала фляжка Джеральды, и я был страшно рад, что в ней осталось немного выпивки. Я замерз, и надо было убить вирусы гриппа. Сперва я выпил сам, а потом вылил глоток Гранту в глотку.
Он потер руками голову, потом открыл глаза. Хотел оглядеться, но это у него не вышло.
Я подошел к нему и обыскал. В заднем кармане у него был автоматический «маузер». В нагрудном кармане — паспорт на имя Джакомо Фратти, из которого следовало, что он американский гражданин и проживает в Оклахоме. На паспорте стоял штамп Нью-Йоркского консульства, отмеченный пять недель назад. Больше ничего у него не было, кроме металлического ключа в кармане брюк и двенадцати фунтов.
Значит, я был прав, считая этого парня агентом. Я легонько стукнул его.
— Эй, Фратти,— сказал я,— тебе пора очухаться, потому что нам надо поговорить, и, прежде чем мы расстанемся, ты расскажешь мне историю своей жизни.
Он окончательно открыл глаза и несколько раз моргнул.
— Послушай, Кошен, здесь Англия, а не Америка, и твои штучки не пройдут.
— Послушай, парень,— сказал я,— меня не очень интересуют твои знания географии. Я и сам знаю, что это Англия, что идет война, что объявлена воздушная тревога и что, если ты будешь брыкаться, я выбью тебе зубы. Так что не беспокойся.
— Да, но если ты так много знаешь, то нам не о чем разговаривать.
Я вздохнул.
— Вот всегда так начинаются неприятности с бандитами,— сказал я.— Приходится заставлять их разговаривать.
Я схватил его за воротник, рывком поднял на ноги и врезал так, что у меня заболели костяшки пальцев. Он упал в кресло, но не удержался в нем и съехал на пол. Из носа у него лилась кровь, а стон напоминал рев воды во время прилива.
