Цвикк осторожно коснулся его плеча:
— Я послал официанта за полицией. Придется принять версию, подсказанную официантом. Вы слышите, Бьерн? Ни слова о документах, которые успел передать этот бедняга. Я понимаю, у вас ко мне теперь куча вопросов. Постараюсь все объяснить немного позднее...
Чико с трудом пробирался через сожженный лес. Он не ощущал боли от ожогов. Боль превратилась в пылающий огонь, который постепенно сжигал его тело. Остатки обгоревшей одежды он давно сбросил. Одежда причиняла боль невыносимую, а так — оставшись нагим — он еще мог двигаться. В его мозгу жила лишь одна мысль: «Отомстить... Отомстить за отца Антонио, за остальных... Отомстить белым дьяволам, спустившимся с неба. Белым дьяволам сельвы, которые второй раз за его недолгую жизнь принесли муки и смерть всем, кого он знал. И он отомстит... Справедливый бог, про которого так часто говорил отец Антонио, не даст ему умереть, пока он — Чико — не встретит белых дьяволов... У него нет оружия, его руки сожжены, но у него еще остались крепкие зубы. Справедливый бог поможет ему... Надо только не останавливаться, идти вперед, пока ноги несут его полусожженное тело. Надо идти туда, откуда восходит солнце. Там находятся поселения белых. Там он отомстит за отца Антонио, за всех...»
— Зачем вы придумали все это, Лопес? Зачем, черт вас побери, вам понадобилось тащить меня сюда? — спросил Кроу, усаживаясь на складной стул, поставленный Лопесом в тени полуобгоревшей лаурелии, которая росла недалеко от того места, где раньше находился причал.
— Клянусь вам, сеньор...
— Я уже устал от вашего вранья, Лопес. Вы хотели убедить меня, что тут все потеряно из-за вашего ротозейства?
— Клянусь, сеньор, все было, как говорил... Он был тут, лежал... Я показал место, где он упал. Все горело кругом, не горели только его крылья. Человек Одноглазого тоже видел... Стрелял, потом хотел подбежать, дерево упало... Ты видел, он там лежит, а дьявола нет, нет крыльев, ничего нет... Я не знаю почему. Не знаю, сеньор, но клянусь святыми дарами, говорю правду.
— Мы еще побеседуем обо всем этом, когда вернемся... Иди поторопи, чтобы побыстрее собрали, что там осталось от этого парня... Пусть грузят на катер, и поплывем. Сколько времени потеряли зря!
— Клянусь, сеньор...
— Проваливай, говорю...
Кроу остался один. Подумал, что, наверно, стоило бы перейти на катер, но не хотелось смотреть, как будут грузить останки погибшего. Здесь, в тени, зной почти не ощущался. От реки задувал влажный ветерок.
