Метод погружения | страница 8



Каким бы ни был в Париже август, в нем обязательно случаются горячие дни. Один такой день природа преподнесла в конце июля и снова заладила ежедневно поливать землю, правда, коротко, с передышками, все же давая обсохнуть и согреться, а со второй недели пришла настоящая августовская жара. Лиза стала приезжать чаще. Привычно спускалась по лестнице в Сену, защитив ступни пластиковымитонгами; вешала купальник сушиться на поручень и загорала на его синем пляжном полотенце, с присущей ей методичностью поворачиваясь каждые пять минут на четверть оборота. И уже милостиво позволяла Гастону несколько трепетных поцелуев. Он не мог нарадоваться тому, как она постепенно осваивает его территорию и так же постепенно допускает его до себя.

Лиза не красила ни глаза, ни губы, не носила коротких юбок и облегающей одежды, при том, что была хорошо сложена, а просторные ткани скрывали небольшую круглую грудь, но, может быть, именно поэтому Гастон находил ее чертовски соблазнительной. Лиза была сама женственность и не нуждалась в лишних ухищрениях. Не носила она и украшений, если не считать тонкого золотого кольца на левом безымянном пальце, которое раздражало Гастона, тем более что он по-прежнему мало что знал о ней.

— Ты замужем?

— Это? Нет, это не обручальное кольцо.

Спустя неделю он решился задать следующий вопрос.

— А что же это?

— Память. Об одной истории любви…

— Которая закончилась? — ревниво уточнил он.

— Ох!.. Давным-давно.

После обеда отдыхали под тентом, а около пяти отправлялись «наслаждаться лесом», как говорила Лиза. Пошли белые грибы, но Лиза приезжала с голыми ногами в сандалиях, рвалась в таком виде в чащобу, где кровожадные клещи только и ждали, как бы впиться в ее сладкое тело. Ей приходилось смиренно ходить по дорожкам. Гастон, зигзагами в сторону, набрал как-то с пяток боровичков, и снова восторгам Лизы не было конца — сложив их в соломенную шляпу, бережно несла перед собой, прижимая к груди, и так в шляпе и увезла в Париж. А пока собирались купить ей резиновые сапожки, белые грибы сошли.

Гастон жил ожиданием ее приезда. Он не знал, почему она проводит август в Париже, а не где-нибудь на морских курортах, но не решался спросить. Прозаические объяснения разрушили бы волшебство этих сказочных летних дней. «В результате какого крушения ее прибило жизненной волной к моему берегу?» — думал иногда Гастон. Он пытался уловить печаль на ее лице, но Лиза была ровно веселой, спокойной, доброжелательной, — казалось, все житейские тяготы обходят ее стороной, не задевая, или же она не придавала им значения.