В советских же городах в то время главным домашним напитком по утолению жажды был чайный гриб. Некоторые еще держали баллоны и сами газировали воду, подкрашивали ее сиропом: домашняя газировка. Обыкновенная питьевая вода в магазинах не продавалась. Там продавались “Ессентуки”, “Нарзан”, “Боржоми”, но простой питьевой воды не было. Думаю, ее и не стали бы покупать: какая глупость, покупать обычную воду! Теперь в это трудно поверить.
В общем, у советского человека был выбор между водопроводной и кипяченой водой.
Помнится, продвинутая советская интеллигенция, в семидесятые увлекавшаяся йогой, Шамбалой, сыроедением и восточными единоборствами, стала ездить по воскресеньям за колодезной водой с канистрами. Их считали чудаками.
В советское время больше выпивалось водки, чем воды. Начинать день со стакана воды тогда было как-то не принято. Это позволяли себе только сельские жители. Мой дедушка, проживший долгую девяностодвухлетнюю жизнь, начинал день с ковша колодезной воды. В городах же советское утро начиналось с чая, кофе и какао. Во время застолий простую воду на стол тоже не подавали. “Боржоми” – пожалуйста. Или какой-нибудь самодельный сладенький морсик.
Сейчас мне невозможно представить свое утро без пары стаканов живой родниковой воды. Знакомые европейцы выпивают огромное количество воды. Одна немецкая художница как-то призналась, что выпивает за день литров шесть. Другой приятель, парижанин, пьет воду непрерывно. “Это для меня как дышать!” – говорит он. Много воды со льдом выпивают японцы и американцы.
В общем, в двадцать первом веке как-то пробивает человечество на воду.
Был бы жив Чехов, написал бы он рассказ “Пить хочется”.
Могучая тень великого русского гедониста Гиляровского, возбудившая snobщество на продолжительную и слюноточивую дискуссию о еде и о человеческих пределах в ее поглощении, напомнила мне об еще одном продукте, не менее важном для нашего российского бытия.
Неутомимый дядя Гиляй, смело посещавший не токмо роскошные рестораны, но и все круги ада московских трущоб и водивший туда ярких представителей либеральной и консервативной интеллигенции, в местах сих (например, в жутком хитровском притоне “Каторга”) заказывал неизменно полбутылки водки и полдюжины печеных яиц. Выпивал водки, закусывал яйцами, смотрел по сторонам. И, надо сказать, выпивал, не боясь отравиться этой водкой. Потому что даже в “Каторге” она была вполне приличной.
Собственно, разговор пойдет о нашем национальном продукте.
