– Матвейка, ты куда меня ведешь? – брови сердито насуплены, но глаза улыбаются озорно.
– Увидишь. – Он заговорщицки подмигнул.
Через пару минут он сказал, повернувшись:
– Закрой глаза.
Анютка зажмурилась, улыбаясь с ямочками, и Матвей снова ей залюбовался – такая она была хорошенькая. Затем взял ее за руку и повел за собой. Провел в самый центр поляны:
– Открывай.
Анютка открыла глаза и ахнула – вокруг красным-красно от земляники. Она повернулась к нему, глаза восторженно сияют:
– Матвейка, сколько земляники! Надо ребят позвать! Можно? – она заглянула ему в глаза снизу вверх. Он только улыбнулся, присел на корточки и быстро сорвал ей букетик из земляники. Она счастливо зарылась в него носом, глядя на Матвея поверх ягод своими глазищами.
Матвей покраснел и сказал:
– Пошли, что ли, ребят позовем.
Она взяла его за руку и… звонко чмокнула в губы. Губы у нее были мягкими и пахли земляникой. Голова закружилась, и Матвей стоял замерев. А Анютка развернулась и пошла на стан, звать ребят, улыбаясь и общипывая ягодки по одной…
Солнце клонилось к закату, и они с девчатами вышли сгребать сено в валки. Работа эта не сложная, но суматошная – только успевай граблями сено подтягивать и подгребать наверх.
Мелкая сухая труха вилась в воздухе, липла на мокрые спины и больно кололась. Работали дружно, с песнями, и к темноте закончили. Завтра с утра разгребать, чтоб досохло, и вечером уже в копны…
Ближе к ночи, искупавшись, они развели на стане большущий костер и сидели вокруг него. Взрослые женщины затянули песню, девчата подхватили. А мужики молча щурились на огонь. Потом взрослые разошлись по навесам, спать, а молодежь отправилась на реку. Купаться ночью было удивительно хорошо. Вода казалась теплой, как парное молоко, слепней и комаров не было. Яркие крупные звезды покачивались на воде. Было очень тихо, и их громкий смех разносился далеко, отражаясь эхом от замершей тайги. Матвей смотрел на Анютку и чувствовал вкус земляники на губах. Какое чудное лето…
Проснулся он от переполоха – под соседним пологом визжали девчата и что-то неразборчиво басил Никодим. Оказалось, под утро в тепло от речки приполз большой черный уж. Как он прополз мимо чутких собак – загадка. Однако ж Анютка проснулась от непонятной тяжести на ногах – ужик пробрался под навес и устроился, свернувшись уютным клубком. Увидев змею и в темноте не разобрав, что это безобидный любитель лягушек, она громким визгом переполошила весь покос. Никодим спросонья хватанул ужа возле головы и хотел отрезать голову, но в последний момент разглядел желтые полоски за ушами. Выругался в сердцах и велел Анютке отнести его к реке, а та отказывалась – не хотела брать в руки. Ужик же обвил руку Никодима и спокойно поглядывал по сторонам.
