– Ты чего здесь, сын? С мамой что-то?
Матвей замотал головой:
– Нет, все хорошо. Просто начали волноваться – такой буран был. Да и дядя Никодим в город поехал, тратить царские рубли. Ну и мы ему отдали, наказали, что купить.
Отец вздохнул облегченно, сказал:
– Ладно, все потом. А пока давай поохотимся еще. Я соболя сейчас стрелял, но не попал. Ушел, шельмец. Но раз Серко здесь – возьмем.
Серко, услышав, что говорят о нем, вопросительно посмотрел на них. Отец сказал ему:
– Ищи. Ищи!
И пес сорвался с места. Охота на соболя была им страстно любима, он с упоением искал запах хитрого зверя и загонял его на дерево, лаем призывая хозяина.
Матвей спросил отца:
– Батя, а куда сдавать будем? Ведь перекупщики-то теперь, верно, не работают?
Отец сказал:
– Пушнина всегда в цене, сын. Что при царе, что при новой власти. Но может ты и прав…
Он свистом отозвал Серко, сказал:
– Чаю сейчас наварим да домой двинем – мать извелась вся.
Быстро сообразили костерок, набили котелок снегом плотно, повесили над огнем. Тонкий синеватый дымок потянулся от жарко горящих смолистых сучьев, жар костра быстро растопил снег вокруг. Солнце уже клонилось к вечеру, тени удлинились, потемнели. Тайга дышала легко и свободно. Матвей пересказал отцу свой разговор с Никодимом и их с мамой решение. Отец кивал, соглашаясь, а в конце рассказа сказал:
– Верно все решили, сын. Иначе ведь просто пропали бы те деньги. Теперь бы Никодим в целости вернулся, много лихих людей. Он хоть оружный поехал?
– Да, бать, с винтовкой.
Помолчали, допили чай. Потом закидали костер снегом и отправились домой…
Никодим вернулся вечером следующего дня. Они как раз только сели ужинать, когда в ворота громко забухали кулаком и послышался голос Никодима:
– Хозяин, встречай гостей!
Матвей вскочил из-за стола, отворил калитку. Никодим стоял возле саней, в которых горой было свалено все, что он купил. Споро перетаскали все в дом, попытались было усадить Никодима а стол, но тот спешил домой. Уговорились, что завтра он придет в гости и расскажет городские новости.
А пока Матвей любовался привезенным из города ножом в прочных кожаных ножнах с широкой петлей для ремня. Нож был такой, что у него захватывало дух! С гладкой березовой рукоятью и блестящим трехвершковым клинком, тонким кровостоком и бритвенной заточкой. Матвей воткнул его в щель между бревен и немного покачал вверх-вниз – нож упруго пружинил. Такой не сломается и прослужит долго. Им и зверя обдирать удобно, и рыбу потрошить. Хороший таежный нож.
