Отец так и не приехал в этот день, и Матвей твердо решил назавтра идти в тайгу, на зимовье. Ну а пока они с матерью решали, что им может быть нужно в городе. Мама думала про утварь и отрезы тканей, а Матвей настаивал на боеприпасе. Сошлись на том, что возьмут всем по паре крепкой хорошей обуви, побольше ткани и на оставшиеся деньги порох, дробь и пули с пыжами. Оно и верно. Обувь – первое дело, самому ее не сделать. Одежду сошьют, была бы ткань. Ну а порох и прочий охотничий припас всегда прокормят. Еще Матвей задумал купить большой моток прочной веревки, крючков рыболовных и хороший нож. Уже вечером взял деньги и пошел к Никодиму. Озвучил ему список желаемого. Тот покивал, потом сказал:
– Ну и правильно, так и возьму.
Утром Никодим уехал в город. Сел на коня и поехал. Матвей же взял немного солонины и хлеба, небольшой чугунок, спички, топор и нож, закинул на плечо винтовку, встал на лыжи и пошел в тайгу. Небо временами хмурилось тучами, но в основном горело яркой синью.
У них с Серко была любимая зимняя забава – Матвей надевал на него веревочный ошейник, пропускал веревку под передними лапами и выводил на спину, привязывал к этой конструкции вожжи и Серко тянул его по снегу. Вот и сейчас Серко домчал его до реки и вроде бы даже не запыхался. Матвей отвязал вожжи, обмотал вокруг пояса и они пошли. Углубились в тайгу. Следов вокруг видимо-невидимо! Звонко тенькали синички, длиннохвостая сорока перемещалась вместе с ним, по пути оглашая тайгу громким стрекотом, как будто оповещая всех таежных жителей: «Человек в тайге! С ружьем!»
Матвей легко и размашисто дошел до памятного оврага, посмотрел вниз. Мда-а-а, как же это он в прошлый раз решился? Обошел и двинулся дальше – до зимовья было рукой подать. Вышел он из дома поутру, а уже солнышко перевалило за полдень. В тайге время всегда летит незаметно. Пару раз Серко облаял белок, а в одном месте поднял на крыло косача. Матвей не стал стрелять – не было нужды.
В зимовье отца не было. Печка уже остыла – значит, не ночевал. Следы вели в сторону кедровой гривы, где они тогда смотрели на глухариный ток. Матвей не раздумывая пошел следом. И вот впереди бахнул выстрел. В заснеженной тайге звук выстрела разносится не очень далеко, и Матвей наддал, стремясь поскорее увидеть отца. На подходе он остановился и громко крикнул, сложив ладони у рта:
– Батя, это я! Где ты?
В ответ услышал близкое:
– Тут я!
И отец вышел из-за могучего кедра метрах в тридцати от них. Серко радостно бросился навстречу, Матвей следом. Обнялись. Отец спросил встревоженно:
