Никодим выслушал его молча, потом сказал:
– Девчат своих в сани лично усажу. Ну а сам пока не знаю, решу.
Потом повернулся к дочери, сказал:
– Аньк, собирайте с мамкой хабар какой ни есть. Если вдруг ехать, так чтоб все готово было.
Анютка только кивнула, но осталась стоять – жуть как любопытно и страшно ей было слышать это все. Она переводила взгляд с одного на другого, а потом остановилась на Матвее, спросила его:
– Матвей, а чего собирать-то?..
Две недели промчались скоро в текущих домашних делах. Первые метели нанесли большие сугробы, а установившиеся после них морозы сковали реку прочным ледовым панцирем. Матвей с отцом успели сходить на охоту за зайцами – русаков в этих местах было много. Серко выгонял зайца под выстрел, Матвей бил в угон, сшибая зайца с бега. Однажды он увидел лису-огневку – она мышковала. Кралась аккуратно по снегу, едва ступая и прислушиваясь чутко. Там, под снегом, с места на место перебегали полевки. Услышав шуршание мыши, лиса угадывала место, а потом вдруг подпрыгивала, изгибалась в воздухе и резким ударом передних лап пыталась сквозь снег прижать полевку к земле, проваливаясь до самых лопаток.
И была она так изящна и красива, что Матвей не стал стрелять – ну не мог он губить такую красоту. Смотрел и думал, что не сможет быть промысловиком, как отец. Он вдруг абсолютно четко это осознал, и от этого осознания у него стало так светло на душе, что он заливисто громко свистнул. Лиса без малейшей задержки сорвалась в бег, Серко рванулся за ней, но Матвей отозвал его условным свистом – пусть бежит. А лиса неслась, петляя, и вскоре скрылась в тайге…
Утром отец сел на коня и отправился на промысел. На участке у него тоже стояла небольшая избушка, припас был завезен с осени, и сейчас в арчимаках он вез самое необходимое – соль, патроны, спички, порох, дробь… Винтовка висела за спиной, кисет с табаком на груди.
Матвей закрыл за ним ворота и пошел в дом. Перед отъездом отец еще раз напомнил Матвею про зимовье и больше говорить ничего не стал – все уже было многажды сказано.
Мама стояла на крыльце и смотрела как-то беспомощно. Матвей подошел к ней, обнял, сказал:
– Не переживай, мам. Все хорошо будет. Если что в тайгу уйдем. Да не будет ничего, скорее всего.
Мама только посмотрела на него, ничего не ответив. Развернулась и ушла в дом – пора было готовить обед…
…Лошадь под ним шла легко, мерно вышагивая по накатанной дороге. Рядом бежал Серко, верная винтовка висела за плечом. Сыпал легкий снежок, и Матвей немного переживал, каким будет подъем. Тропа к участку была богата на подъемы, это он еще с лета помнил. Но ничего, справится. Пора было везти отцу припас и забирать у него добытые собольи и беличьи шкурки.
