– Реверендиссиме! – с мольбой воздевая коротенькие ручки к ректору, вмешался отец Фаустин. – Обрати внимание на то, что студент Каспер Бернат родом гданьщанин, шляхтич, сын прославленного капитана, в деревнях не живал, о том, будут ли клясть деревенские ксендзы папу, судить не может. Следует ли его, одного из лучших учеников профессора Ланге, делать ответственным за пьяные речи неотесанных деревенских парней? Я имею в виду студентов Станислава Когута и Генриха Адлера. Они хоть и прошли курс в подготовительной школе, находящейся под наблюдением академии, но должного уважения к наукам не проявляют…
«Ой, ой, – подумал Каспер, – плохо дело! Как бы Сташек и Генрих не вылетели из университета!»
О себе юноша не беспокоился: Ланге несомненно за него заступится. Каспер обвел глазами лица отцов референдариев. Вот и отец декан – за него, и профессор изящных искусств…
Юноша шагнул к самому столу.
– Вы, святой отец, – сказал он, глядя прямо в лицо декана отца Фаустина, – спросили меня, что предпринял бы я, видя, что лодку моих товарищей уносит в бездну. Каких товарищей имели вы в виду и что разумели под бездной?
– Здесь тебе не положено задавать вопросы, – прозвучал голос ректора. – Продолжим же допрос, отцы референдарии!
«Допрос! – ужаснулся Каспер. – Езус-Мария, что же все-таки успел подслушать проклятый педель?»
Ответ он получил немедленно.
– Каспер Бернат, – продолжал отец Фаустин, – кто из твоих товарищей осуждал защитников веры – отцов инквизиторов, а также деятельность проповедников слова божьего – отцов доминиканцев? – Подняв на него суровый взор, декан в смущении снова опустил глаза. – Почему в пьяных своих разговорах вы разрешали себе обсуждать действия ваших наставников – отцов академиков и решения, принятые папской курией, а также установление церковной десятины? Кто из твоих товарищей заявил, что у его преосвященства епископа Ваценрода тяжелая рука и что десятину церковную он сдирает вместе со шкурой? Помни, Каспер Бернат, что при вступлении в нашу достославную Краковскую академию ты на кресте поклялся блюсти установления нашего университета и с должным вниманием и послушанием относиться к волеизъявлению твоих наставников… Пришло время, Каспер Бернат, сдержать эту клятву и помочь нам очистить поле от плевел. Кто из твоих товарищей высказывал такие еретические мысли, Каспер Бернат? – Голос отца декана звучал почти умоляюще. – Если юношам даже придется понести заслуженную кару, пойми, твое признание только поможет им как следует осознать свою вину и спасет их от дальнейших пагубных шагов по стезе неверия! Отвечай же, Каспер Бернат, как и подобает дворянину и сыну славного капитана.
