Если до информации доберётся жёлтая пресса, это будет для них знаменательным днём. Они приукрасят правду ложью, и возмущённая публика придёт в неистовство.
В общем, при их вмешательстве вероятность раскрытия этого дела приближалась бы к нулю.
Поэтому после неоднократных взаимных заверений о сотрудничестве и конфиденциальности мы покинули офис «Таймс» и вернулись в участок, где секретарь с хмурым выражением лица передал Малвани неприятные новости — капитана хочет видеть комиссар.
Комиссар, Теодор Бингем, находился в своей должности только с января этого года и был ещё относительно неизвестен среди подчинённых. Но если он хотел увидеть Малвани около пяти часов вечера в пятницу, это означало, что он был недоволен.
Я подозревал, что Лев Айзман — художественный руководитель в театре Чарльза Фромана — выполнил свою угрозу, поднял нужные политические связи и пожаловался на подход Малвани к расследованию сегодня утром.
Малвани даже не стал снимать пальто. Повернувшись обратно к выходу, он начал перебирать бумаги в своём портфеле.
— Сегодня вечером комиссару не стоит этого видеть.
Он протянул мне письмо, отправленное в «Таймс».
— Вы, наверно, захотите повнимательнее на него взглянуть. Дадите знать, что об этом думаете.
И Малвани вышел, прежде чем я успел кивнуть.
Алистер двинулся за ним.
— Мне нужно сделать пару телефонных звонков, прежде чем мы перейдём к нашему следующему плану нападения.
— И куда вы направляетесь? — спросил я, несколько раздраженный.
Теперь, когда Ира Зальцбург больше не висел у нас над душой, я хотел изучить это письмо вместе с Алистером.
— Вопрос в том, куда мы направляемся, — заговорщицки подмигнул мне Алистер. — Взбодритесь, дружище! Сейчас вечер пятницы. Мы проведём его за ужином и посетим театр. Думаю, следует лично ознакомиться с репертуаром театра «Гаррик».
Я отвернулся, чтобы Алистер не заметил на моём лице улыбку.
Даже убийство не могло нарушить любовь Алистера к хорошему времяпрепровождению.
— И где мы будем ужинать? В одном из новых ресторанчиков на Бродвее? — наконец спросил я.
В северной части Бродвея начинали строить новые театры, а вместе с ними — новые рестораны, которые вытесняли стоящие там клубы, бордели и дешёвые многоквартирные дома.
— Не сегодня, — весело ответил Алистер. — Я подумывал об ужине у Шерри. Да, он далековато отсюда, но у нас куча времени. И метрдотель меня знает; он найдет нам столик, даже всё будет занято.
И небрежно добавил:
— Но сначала я хотел бы сделать звонок коллеге, который, я надеюсь, к нам присоединится.
