— Это еще почему? — заинтересовался Пацюк.
— Ну, это… — застеснялся Панюшин. — Он же царь зверей — хочет, приходит, хочет не приходит…
Пацюк удивленно отодвинул тетрадь.
— Нет, все-таки дебил. Как фамилие твое?
— Панюшин — огорченно ответил Юрий.
— Не пришел слон. А знаешь почему?
— Почему? — послушно переспросил Юрка.
— Да потому, нахер, что в холодильнике сидит! — заржал Пацюк, вытаскивая из пачки сигарету. — Куришь?
Юрий кивнул.
— Н-да…
Майор покрутил между пальцев не зажженную сигарету, и аккуратно положил ее на краешек пепельницы.
— Ладно, последний вопрос. Тебе нужно перебраться через речку. В речке обычно водятся злые крокодилы. Моста нет. Что делать будешь?
И тут Панюшина осенило.
— Дык крокодилы на собрании у льва, наверное…
Пацюк открыл рот. Посмотрел на Юрку, словно увидел инопланетянина. Панюшин с испугом взглянул на кабинетного крыса. Неужели ошибся? Майор закрыл рот, и потянулся за сигаретой. Закурил, выпуская дым неряшливыми кольцами.
Тишина действовала на нервы. В кабинете пахло сыростью. И грызунами.
— Ведь правильно? — не выдержал первым Панюшин.
Пацюк равнодушно кивнул. Не спеша, затушил сигарету и откинулся в кресле.
— Иди, погуляй пока — майор махнул рукой в сторону двери.
Юрий на негнущихся ногах поплелся к выходу.
— Стой!
Панюшин медленно опустил ногу. Оглянулся.
Пацюк вышел из-за стола.
— Зовут-то тебя как, Панюшин?
— Юрка.
— Юрий, значит — наклонил голову Пацюк. — Меня тоже Юрием кличут. Ну, давай тезка, иди, покури. Заглянешь, через часок. Разговор будет…
* * *
Панюшин вывалился из квартиры, сжимая драгоценную карту. Позади остались живые и мертвые. Последних больше…
В организме каждого более-менее вменяемого члена общества присутствует орган, ответственный за выработку специального гормона ссыкливости. Даже самый здоровый мужлан, в глубине чувств подвластен действию того самого гормона. И скисает на глазах, когда более наглый сородич без всякого зазрения совести бьет по сопатке вчерашнего супермена.
В самом Панюшине, данный орган некогда занимал доминирующее положение. Выбрасывал зараза в кровь ненужный гормон, занижал самооценку. Но ведь отучили Юрку. Помогли тренировками, или еще чем-то, сейчас не вспомнить.
Как бы там ни было, Юрка не боялся. Небольшой тремор имел место быть, но скорее, как реакция организма на стресс. Нечто вроде переключения с рабочего режима на холостой — только не сразу, а постепенно.
Лестничные пролеты Панюшин проскочил все более замедляя темп. Вышел из подъезда уже полностью расслабленным. В голове крутились отголоски содеянного — Юрка так и сяк прогонял ситуацию, анализируя, подмечая неточности и неправильности. Быть может, в будущем, это поможет заработать дополнительные баллы. Сноровка уже не та, что раньше — какая она должна быть Юрка вряд ли вспомнит, знает только, что время не щадит никого.
