Вот только карта, что лежала на столе, была отнюдь не простой. В левом нижнем углу приклеена особая наклейка. Если посмотреть на нее под нужным углом — от поверхности отделится и заблестит в воздухе пятиконечная звезда. А, следовательно, эта карта не просто карта. Нужно просто обладать Панюшинским чутьем, чтобы определить, как правильно пользоваться ею.
Хотя если умеешь, ничего сложного — берешь в правую руку циркуль. Втыкаешь иглу в красную точку, прямо посередине карты и очерчиваешь круг, радиусом… впрочем, нет, неважно. Лишние знания рождают скорбь.
Панюшин отнюдь не скорбел. До девятнадцати оставалось совсем немного.
Пять…
Четыре…
Три…
Телефон зазвонил. Панюшин дернул рукой — рано!
Два…
Один…
Вот теперь отсчитать семь звонков, поднять и положить трубку. Еще семь звонков и…
* * *
— Алло! — Панюшин сжимал трубку. Он готов был танцевать от радости. Голос на том конце провода означал только одно — ничего не окончено до тех пор, пока не будет сказано последнее слово. И это слово будет за ним.
— Алло.
Наступила тишина. Панюшин подул в трубку.
— Алло… — голос в трубке казался невесомым. Еще мгновение, и слабое дыхание Панюшина развеет его как пыль на ветру.
— Алло — Чуть ли не проблеял Юрий, с ненавистью ощущая в своем голосе просительные нотки.
— Панюшин, еб твою… Ты оглох?
— Нет — просительный шепот унижал, но другого способа не было. Сейчас именно голос в трубке диктовал условия, задавал темп игры.
— Нееет… — издевательски протянул голос, копируя Панюшинские интонации. — Короче, слушай сюда. Твоя первая контрольная точка — водоочистные резервуары на Михайловом озере. Всосал?
— Так точно, всосал.
— Херово всосал. Где вопросы по существу?
Панюшин заскрипел зубами. Голос явно нарывался, и Юрий дал себе обещание разобраться с умником, что лениво цедил слова, разговаривая с ним, как с дерьмом.
— Что там?
— Как что? — продолжал глумиться голос. — Тебе ж по-человечески сказали, дебил — там первая контрольная точка. Короче, Панюшин, на кой хер я вообще теряю время?
— Пожалуйста… — Панюшин ощутил, как вновь задергался левый глаз.
— Ладно — сжалился голос. — Смотри мне, герой. Пашку уработал небось?
— Что? — сердце Юрия превратилось в маленькую ледышку, и затрепетало, готовясь провалиться куда-то в пятки.
Голос в трубке засмеялся.
— Ох, беда мне с тобой, Панюшин. Не работа, а одно сплошное огорчение. Короче, герой — топаешь от озера на юг. Там, в кустарниках, старые водоочистные резервуары. Найдешь средний, спускайся по лестнице. На месте разберешься. Да, вот что еще — выходи на рассвете, днем там людно. Все, отбой.
