Коридор сузился. По обе стороны белели двери с потемневшими табличками: «Операционный участок», «Технический отдел», «Лаборатория N1»…
— Стоп… — прохрипел Юрий, на секунду опередив уже было раскрывшего рот Козявку.
Козулин подошел к двери. Зачем-то приложил ухо. Толкнул рукой — заперто. Кивнул ближайшему осназовцу:
— Ломай, Ринат.
Тот навалился плечом — дверь треснула.
— Еще… — одобрительно скомандовал Козулин. — Игорек, помоги…
Вдвоем дело пошло веселей. Взяв приличный разбег, бойцы ввалились во внутрь помещения. Панюшин осторожно заглянул следом.
Так и есть — перевернутые столы, останки разбитой аппаратуры. Из стен торчат обрывки проводов, из полов выглядывают перекрученные ржавые трубы. Под ногами хрустят осколки химической посуды, скрытые пожелтевшими страницами, разлетевшимися по всей площади лаборатории. Уныние и разруха.
Они обшарили весь внутренний периметр лаборатории, очевидно надеясь на чудо. Впервые мысль сформулировал один из бойцов спецотряда:
— Ну и какого хера мы сюда вообще приперлись?
Что и говорить, рассуждали бойцы здраво. Правда оставалась еще вторая лаборатория.
— Пошли… — устало вздохнул капитан.
Вторую лабораторию нашли с трудом. Пришлось вернуться — Панюшин ковылял впереди, пятерка осназовцев шла с оружием наперевес, готовые в любой момент стегануть очередями. Замыкал шествие командир спецотряда.
— Нашел! — возбужденно выдохнул Юрка.
Шум выбиваемой двери, мерцание испорченных ламп, та же самая печальная картина.
Панюшин остановился посредине помещения. Оглянулся.
Разруха действовала на нервы. Было в ней что-то… Панюшин и сам не мог сформулировать мысль, пришедшую в голову. Как ответить на множество вопросов, возникающих при одном только взгляде по сторонам. Вот, например, зачем переворачивать столы? И металлические щупальца труб — кому понадобилось скрутить их в один большой, ржавый узел?
В голове треснуло. Юрий дернулся — в шее хрустнуло. Из носа потекла сукровица.
Тьма, а она оставалась маленьким невесомым пятнышком где-то на периферии сознания, заклубилась сильнее, Юрий даже задумался о том, не нырнуть ли в спасительное забвение.
— Не дури… — посоветовали сзади. В который раз.
Вот уж неутомимый Козулин — встал у двери, не зайти не выйти.
Помимо Юрки, в лаборатории были двое осназовцев — Ноздрев и Бачило. Он запомнил их еще во время спуска на нижний уровень. Трое оставшихся — снаружи. Плюс командир спецотряда в проходе.
Картина безрадостна и бесперспективна.
