. Не менее важным оказалось и проведенное в рамках собора повторное рассмотрение результатов канонизации Бригитты Шведской, которая была признана святой в 1391 г., но природа откровений которой продолжала тревожить католическую церковь
[56]. Французская делегация, являвшаяся одной из самых представительных в Констанце и состоявшая из наиболее авторитетных деятелей церкви, приняла самое активное участие в этом обсуждении. Ее интерес к данной проблеме был связан прежде всего с тем, что саму доктрину
discretio spirituum, т. е. принципы отличия истинных провидцев и визионерок от ложных пророков, в XIV–XV вв. разрабатывали именно французские теологи.
Концепт discretio spirituum появился впервые уже в самых ранних христианских текстах[57]. Несмотря на то, что данное понятие отсутствовало в Ветхом Завете, его авторы приводили достаточное количество наглядных примеров и даже теоретических рассуждений на тему того, насколько важно различать добро и зло, плохие поступки и хорошие, поскольку дьявол, этот вечный противник Бога, постоянно присутствует в жизни людей. В каждый момент своей жизни человек был обязан выбрать, кто именно поведет его за собой, иными словами, провести процедуру discretio (букв, «различения духов»). Наибольшее значение эта последняя приобретала в тех случаях, когда речь шла о судьбе не отдельного индивида, но целого народа. Как следствие, совершенно особым образом интерпретировалась роль пророков в истории — прежде, чем довериться им, необходимо было понять, истинные они или ложные, говорит ли их устами сам Господь или их видения насланы демонами. Главным при этом оставался вопрос личных качеств того или иного пророка: если он обладал определенной «харизмой», божьим даром, помогающим ему самому проводить discretio spirituum, его предсказания всегда сбывались, что и указывало остальным людям на его избранность.
Как добродетель способность к discretio рассматривалась и в Новом Завете. Однако здесь, в посланиях апостола Павла[58], появились и первые рассуждения о том, что личной уверенности человека может оказаться недостаточно для понимания того, кто именно — Господь или дьявол — побуждает его к совершению тех или иных поступков. Таким образом, возникала необходимость в проведении специальной проверки Лого дара, что, по мнению апостола, как в случае с Иисусом Христом, было возможно осуществить «по деяниям», т. е. по результатам того или иного пророчества. Впрочем, ни в одном тексте Нового Завета не оговаривались правила подобного разбирательства.
