Последняя серия кровавого сериала снималась на Косовом поле. Политические сценаристы не поскупились на эффектные ходы, вроде бомбовой дипломатии Запада и двух разнонаправленных волн исхода, каждая из которых напоминала девятый вал. Сначала 800 тысяч албанцев, подгоняемые штыками армии Милошевича, оставили свои дома и потекли в соседние государства: Албанию, Македонию, Черногорию. Потом под натовские бомбежки албанские беженцы вернулись, зато ушла югославская армия и вместе с ней 250 тысяч сербов. И Косово превратилось в странное сюрреалистическое образование. Формально между Косовом и Югославией нет границы, но более жесткий пограничный контроль, чем на этой несуществующей границе, трудно представить. Формально Косово как было, так и есть югославская территория, но суверенитет Белграда здесь не действует. Вакуум власти заполняет ООН. Естественно, «временно» – как гласит дипломатическая формулировка, до решения вопроса о конечном статусе Косова, по поводу которого существуют две непримиримые позиции. Албанское большинство (90 процентов населения) видит Косово независимым государством. Сербское меньшинство и Белград – сербской провинцией. Албанские города и села – это видно невооруженным глазом – переживают бум. Сербские анклавы находятся в безнадежно депрессивном состоянии. Массового насилия нет, за этим как раз и следит 39-тысячная армия KFOR. Но сербы живут в фактических гетто.
– Генерал, сколько может продолжаться нынешняя странная косовская ирреальность?
Генерал Валантен пожимает плечами: мол, это вопрос к политике. В Ливане она продолжается тридцать лет. На Кипре с 1975 года… У KFOR более узкая и совершенно конкретная задача – безопасность. На деле проблемой является обеспечение безопасности для меньшинства. Здесь в Косове есть деревни, где сербов осталось считанное число – скажем, человек пятнадцать, их право на жизнь нуждается в вооруженной защите.
Беда этих мест в том, что они любой ценой стремятся к однородности, говорит генерал, – то, чего международное сообщество просто не может допустить. На этот счет генсек НАТО Робертсон высказался так: «В 1998 году мы предотвратили превращение Косова в сербский однород не для того, чтобы сейчас оно превратилось в другой однород – албанский».
Сербы в Косове живут в анклавах. Это фактически добровольные гетто, считает генерал. А добровольные гетто рождают параноидальные страхи и угрозы, которых реально может и не быть.
