— Должен признаться, сэр, — отвечает с поклоном Дьюсэйс, — я действительно не подозревал, что удостоюсь счастья обрести мачеху.
— Вот именно, не подозревал, проказник ты этакий! — говорит милорд, хихикая. — Как видишь, старого воробья на мякине не проведешь, не то что молодого. Но вот мы наконец все женаты и счастливы. Садись, Элджернон, давай покурим и потолкуем обо всех превратностях минувшего месяца. А ты, душенька, — говорит милорд, обращаясь к миледи, — ты, надеюсь, не сердишься на беднягу Элджернона? Пожми ему руку (усмешка).
Но миледи встает и говорит:
— Я уже сообщала мистеру Дьюсэйсу, что не желаю его больше видеть. Не имею причины менять свое решение. — И с этим выплывает из комнаты, в ту самую дверь, куда Кикси увела бедную миссис Дьюсэйс.
— Что поделаешь? — говорит милорд. — Я надеялся, что она тебе простила, но мне все известно, и надо признать, ты поступил с ней жестоко. Гонялся за двумя зайцами, а, проказник?
— Как, милорд? Вам известно, что произошло между мной и леди Гриф… то есть леди Крэбс — до нашей ссоры?
— Отлично известно. Ты за ней ухаживал и почти влюбил в себя, потом дал ей отставку, польстясь на деньги, а она в отместку подстроила так, что тебе отстрелили руку. Кончено теперь с игрой в кости, а, Дьюсэйс? Не можешь больше sauter la coupe? {Встряхивать стаканчик (франц.).} На что же ты думаешь жить?
— Ваша светлость весьма участливы, но я бросил игру навсегда, — говорит Дьюсэйс и темнеет в лице.
— Да неужели? Так, значит, «Бенедикт — примерный человек»[36]? Час от часу не легче. Уж не собираешься ли ты в пасторы, Дьюсэйс?
— Милорд, нельзя ли быть немного серьезней?
— Серьезней? A quoi bon? {К чему? (франц.).} Впрочем, я совершенно серьезно удивлен, что ты мог выбирать любую из них и предпочел это страшилище, твою жену.
— Позвольте, в свою очередь, спросить вас, отчего вы не побрезговали взять в жены женщину, у которой только что был роман с вашим сыном? — говорит Дьюсэйс, свирепея.
— И ты еще спрашиваешь? Я задолжал сорок тысяч фунтов, в Сайз-Холле описано все имущество, кредиторы захватили все мои земли до последнего акра, — вот почему я на ней женился. А ты думал, по любви? Леди Крэбс — женщина хоть куда, но она не дура — она вышла за мой титул, а я женился на ее деньгах.
— В таком случае, милорд, незачем спрашивать меня, почему я женился на ее падчерице.
— Вот так незачем! Я спрашиваю, на что вы будете жить? Пяти тысяч фунтов Докинса навек не хватит, а что потом?
