4.
Он устало поднялся в свою комнату. Ключ повернулся в замке, дверь открылась, яркий свет резанул глаза, и он удивленно шагнул вперед, чтобы встретить полковника Бертру.
Старик сидел в кресле, облокотившись на стол и глядя на поэта.
— Извини за вторжение, мальчик, — сказал полковник. — Я воспользовался отмычкой, чтобы войти. Я мог бы подождать тебя снаружи, но предпочитаю оставаться там, где меня заперли.
Его голос и лицо были так серьезны, когда он произносил эти последние слова, что Бертран принял их без вопросов. Ему хотелось узнать, почему Бертру не уехал из города, он ведь действительно видел, как тот выходил из музея несколько часов назад. Но старик устало поднял руку и жестом пригласил Бертрана сесть на диван. Его тусклые голубые глаза смотрели с изможденного лица.
— Позволь мне объяснить свой визит, — начал он. — Но сначала несколько вопросов. Прошу тебя, мой мальчик, ответь мне честно. Знаешь ли, многое зависит от твоей откровенности.
Бертран кивнул, пораженный серьезностью посетителя.
— Во-первых, — сказал полковник, — я хочу знать, как долго ты посещаешь музей восковых фигур.
— Около месяца. На самом деле, месяц назад я сделал свой первый визит.
— И как же ты оказался именно там?
Бертран рассказал о тумане, о случайном блеске таблички музея, означавшей убежище от непогоды. Полковник внимательно слушал.
— Хранитель говорил с тобой во время первого визита? — спросил он.
— Нет.
Старик вздрогнул и озадаченно заморгал. Он что-то пробормотал себе под нос.
— Странно… уничтожение гипнозом… в статуе скрытая сила… никогда не принимал всерьез эту чушь о демонологии.
Он поспешно одернул себя и снова встретился взглядом с Бертраном. Очень медленно снова заговорил:
— Значит, это она — та, что заставила тебя возвращаться?
В его голосе было что-то такое, что заставило Бертрана подтвердить правду; заставило его излить свою историю в непрерывном потоке слов, не тронутых никакими попытками скрыть или приукрасить эту странную историю. Когда рассказ закончился, старик тяжело вздохнул. Он долго смотрел в пол.
— Я так и думал, мой мальчик, — сказал полковник Бертру. — Твоя семья послала меня сюда, подозревая, что что-то — или, скорее, кто-то — удерживает тебя здесь. Я догадался, что это женщина, но мне и в голову не приходило, что она восковая. Но когда ты привел меня в музей, и я увидел, как ты смотрел на статую, я понял. Посмотрев на нее, я узнал и понял гораздо больше. А потом я услышал историю хранителя музея. Это заставило меня задуматься о том, как прекрасна эта проклятая фигура.
