Окончив изографные работы в монастыре, Мирон с Еленой и Мариною отправился во Владимир.
Намерение старого изографа заехать в Чернигов было отложено.
Вдова торопилась ехать в Новгород, чтобы увидеться с сыном.
— Что ж? Коли так, — решил старик, — и я с вами до Новгорода поеду! Иным путем… Во Владимир и не заеду…
На этом решили.
— Слушай, девонька! — сказал Мирон. — Хороший ты ратный товарищ, жалко будет с тобою на поле ратном расставаться, а все-таки не должно тебе мужескую одежду носить.
Девушка пыталась возражать.
— Негоже, говорю тебе! Спроси свою матушку, что она на это скажет!
Елена согласилась со стариком, хотя в оправдание дочери промолвила:
— По нужде ей пришлось, дедушка, по-мужскому обрядиться!
Подвигаясь все ближе и ближе к Новгороду, путники стали замечать по городам необычное оживление, всюду собирались ратные люди, на площадях толковали.
— Аль воевать с кем задумали? — спросил изограф в Белоозере.
— Гонцы от князя Андрея разосланы. Велел всем под его стяг собираться… А против кого пойдем, и сами не знаем!
«Не на Киев ли снова князь поход затевает?» — подумал Мирон.
— Поспешать, коли так, к Новгороду надо! — заметила Елена. — А то как раз Фоку угонят, тогда и не увидишь!
Ростов и Суздаль нашли путники в еще большем волнении. Рать собиралась со всего Севера, поход затевался, по-видимому, немалый.
Неохотно шли союзные дружины на призыв князя.
— Почто нам воевать? — говорили дружинники. — У нас и своих врагов немало.
— Как бы не опоздать! — торопилась Елена. — Уж больно сына повидать-то мне хочется!..
Путники погоняли коней. Наконец показался издалека детинец и стены Новгорода. После опроса стражником у ворот изографа и его спутниц пропустили в город. Их поразило молчание всех пяти концов.
Ни Мирон, ни девушка не знали, как пробраться на княжий двор, где они надеялись отыскать Фоку. Снова пришлось обратиться к одному из проходивших горожан, чтобы узнать, куда им пройти.
— На княжий-то двор недалеко, да князя-то там нет! — отвечал бойкий новгородец. — Коль вам нужно князя, так ступайте на Ярославов двор, там сейчас вече, там и князь!..
Действительно, на Ярославовом дворе все скамьи были заняты новгородцами.
