Саша поглядел на ее круглое, доброе лицо с глубокими, запавшими глазами. Ему показалось, что около знакомых ему с детства ямочек на ее щеках протянулись, как ниточки, новые морщинки.
- Нет, не возьму! - решительно сказал он, засовывая в карманы руки. Лыжи - это баловство. Захочу - и так достану. - Он встал из-за стола и погладил мать по плечу: - Ложись спать, мама!
* * *
Но дольше всего горел огонек над широким крыльцом школы. Ребята давно разошлись по домам, а за освещенными окнами второго этажа, уютно сдвинув кресла, тихо, по-семейному, беседовали учителя со своими бывшими питомцами.
- Воображаю, как вы там мерзли! - с тревогой говорила старая учительница, которой все еще помнились эти мальчики такими, какими они пришли к ней в первый класс, держась за руки своих матерей.
- Да там не до мороза. Разотрешь снегом уши, и опять ничего, застенчиво поглядывая друг на друга, рассказывали молодые бойцы.
В одном из классов за партой сидел Алеша-снайпер. Его ноги не помещались под скамейкой, длинная фигура возвышалась над полированной крышкой.
Он любовно и тщательно оглядывал парту и с сожалением говорил:
- Тут у меня и буквы были вырезаны: А. М. Эх, другая парта, верно! Или краской затерли...
Перед Алешей стоял вожатый Митя.
- А ты, кажется, здесь вожатый теперь? - спросил Алеша. - Я ведь помню тебя. Когда мы уходили на фронт, ты был в седьмом, кажется?
- В седьмом. А теперь в девятом. Учусь! С ребятами воюю! - засмеялся Митя, присаживаясь на край Алешиной парты.
- А что, трудный состав? - деловито осведомился тот. И, не дожидаясь ответа, серьезно сказал: - Главное - дисциплина. Ты их, знаешь, сразу приучай. Дисциплина, брат, великое дело!
Он вскочил, прошелся по классу и, остановившись перед Митей, щелкнул пальцами:
- Сразу приучай! А то потом ох и трудно будет! Вот где я это понял на фронте! Там, знаешь, с нами нянчиться некому.
Алеша присел рядом с Митей, указал глазами на дверь и понизил голос:
- Это здесь ведь учителя уговаривают, объясняют, прощают... а там фронт... война... приказ... Дисциплина - это все!
- Точно! - решительно подтвердил Митя. - Ребят распускать никак нельзя!
Алеша посмотрел на него и вдруг расхохотался.
- По себе знаем, верно? Мы один раз тут такую штуку устроили!.. - с увлечением сказал он.
Перебивая друг друга, они стали вспоминать первые годы учебы, свои проделки и шалости, учителей и строгого директора.
- Ух ты! Я его и сейчас побаиваюсь. А ведь чего, кажется, - добрейший человек!
