– И ты там же? – обратился к Алексу Стоян.
– И я, – с улыбкой ответил Алекс.
– Дети и внуки для нас открыли мир Интернета. Мы много читаем и смотрим разных материалов про Россию. Дела у вас идут в гору. Дай Бог, чтоб наши страны процветали! – сказал Стоян, поднимая бокал.
– Да, за процветание стран и дружбу народов! – с воодушевлением подхватила Инга.
– А вот ещё внуки смеялись над переводом слов с болгарского на русский: пердета – штора, дрыпни пердета – занавесь окно, майка – мать, упойка – наркоз, линейка – «скорая помощь», не пипай – не трогай, близалка – леденец на палочке, прахосмукачка – пылесос, вратоврызка – галстук, страхотно – шикарно, Дядо Мраз – Дед Мороз, скакалец – кузнечик…
Игнат, Инга и Алекс начали смеяться уже на первых парах слов, приводимых Демирой, а потом хохотали так, что Инга даже вытирала слёзы.
– Ну, повеселила Демира! – сделав вдох после смеха, сказала Инга, и потянулась за бокалом вина.
В этот момент Игнат вытащил довольно плотную и объёмную диванную подушку, которая лежала между ним и Ингой, быстро переложил её себе под другой бок и слегка переместился, закинув руку на спинку дивана. Инга же с бокалом в руке хотела привычно опереться на ту же подушку, но внезапно обнаружила в качестве опоры для своего тела Игната. Поскольку к этому времени несколько предыдущих бокалов вина слегка понизили её устойчивость даже в сидячем положении, она весьма конкретно прижалась к Игнату. При этом ей с трудом удалось не расплескать вино, и она даже на мгновение в растерянном недоумение вскинула брови, как будто она сидела в кресле, у которого вдруг откинулась без её ведома спинка. Однако, почувствовав, что в этом положении есть не только определённое удобство, но ещё и приятное тепло, исходящее от Игната, выбираться в предыдущую позицию ей не захотелось. Искать пропавшую подушку и вовсе не пришло в голову. Чуть вздёрнув плечиком и слегка наклонив голову, она оглянулась на Игната, а тот на своём лице изобразил полную невозмутимость, будто бы они так сидели с самого начала.
– А как называется сорт винограда, из которого сделано это вино, Стоян? – тут же спросил Игнат, демонстрируя внезапно проснувшийся интерес к местному виноделию.
У Стояна от этого вопроса аж дыхание слегка перехватило, поскольку данная тема даже не виноделия, а винотворчества, стала для него на столько излюбленной, что он мог говорить о ней часами.
– Сейчас запоёт как гларус, – усмехнулась Демира, глядя на своего мужа.
