– Так надо что-то делать! Это же так оставлять нельзя! – возмущался Богдан.
– Ну, мы не будем оставлять, я ж заявление в полицию написала. Но только связать пока этот налёт с Воиновым у меня нет веских оснований.
– Да, здесь, действительно трудно, на данный момент, обосновать свои подозрения, – подтвердил Алекс.
– Я предлагаю пока забыть об этой истории, и насладиться предстоящими выходными. А в понедельник мы заканчиваем с Ингой дела, потом во вторник сажаем её в самолёт и отправляем домой в Россию. Полагаю, на этом все притязания Воинова и закончатся, – весело заявила Смеда.
– Хорошо, если так. А вдруг он потом будет на тебя продолжать давить своими незаконными методами, чтоб ты уговорила меня вернуться? – сделала предположение Инга.
– Ну, сомневаюсь, чтобы дошло и до этого, но тогда уже дальше и будем действовать по обстановке, – ответила уже серьёзно Смеда.
– Всё-таки нам следует быть бдительными, и посматривать в сторону тёмных джипов, – сказал Алекс.
– Ты молодец, что вовремя нам рассказала обо всём, – похвалил Смеду Игнат.
За время совместной прогулки и общения, Инга попривыкла уже и к голосу Игната, и к его облику. Она только старалась держаться от него подальше, словно опасаясь, что её опять накроет волной странного бессильного безволия и погружения в неизвестность. Ей хотелось держаться поближе к Алексу. Но так как возле Алекса чаще всего находился Игнат, Инге приходилось идти, чуточку отстраняясь от всех, либо стараясь идти рядом со Смедой, если она в эти моменты не шла в обнимку с Богданом.
Ещё немного прогулявшись по окрестностям, решили идти на ужин, и набираться сил перед завтрашним походом.
Подходя к родительскому дому Смеды, Игнат и Алекс задержались возле машины, на которой они приехали, чтобы забрать из багажника свои рюкзаки. Игнат ещё захотел переставить машину немного поудобнее. Смеда позвала Алекса, чтобы показать ему комнату для ночлега, принадлежавшую когда-то её братьям. Богдан помог отцу Смеды перетащить какую-то балку. А Инга во дворе дома сорвала и попробовала пару виноградин и уже намеревалась пойти на кухню к Демире. Но вдруг уже от порога, её почему-то развернуло обратно на дорожку к калитке.
Когда ей порой приходилось видеть в литературе выражение про то, что ноги сами понесли кого-то куда-то, она была убеждена, что это просто фигура речи. Или, скажем, когда человеку куда-то нужно, в этом намерении его ноги в нужном направлении и несут. Но тут Инга ощутила, что её словно какой-то неведомой силой разворачивает, и ноги её, независимо от её намерения, именно «несут» по направлению к выходу за калитку, где был Игнат. А ведь когда она перед этим подходила к увитой виноградом беседке, она не могла видеть, что Алекс вошёл в дом без Игната. Но ей словно команду внутреннюю дал кто-то: «Развернись, и выйди к Игнату!» И она не могла не повиноваться этой команде! Ей было совершенно непонятно, как это происходит, но ноги реально вынесли её за калитку.
