Логотип станции Сити Холл был похож на конфету в фантике, о чем я немедленно сказал Большому Бу.
– Эту станцию в отличие от многих в этом городе проектировали с огромной любовью и старанием, а для тебя конфетный фантик.
Я засмеялся и обернулся, Лин просто шла позади меня, оглядываясь по сторонам. Думаю, она восхищалась всеми этими витражами и огромным куполом, а я просто шёл вперед и чувствовал себя как в желудке у гигантской рыбы, выброшенной на берег, и успевшей наглотаться всякого мусора. С одной стороны станции стены были исписаны уличными художниками, там были нарисованы огромные серые спящие крысы, одна из которых напоминала мышиного короля, странные люди с огромными прическами, и всё это невероятно контрастировало с висящими люстрами и огромными дугообразными сводами. Я ощущал себя на стыке эпох, созерцателем безжалостной схватки прошлого и будущего.
– Всё рассмотрел? Проникся красотой прошлого? – с издёвкой крикнул Большой Бу.
Я не стал ему отвечать, но через минуту я снова услышал его голос.
– Ты идёшь или нет?
Я повернулся, Бу с Лин уже стояли у огромной арки, плавно переходящей в тоннель.
Большой Бу снял свой рюкзак и дал его мне.
– Возьми, пока я спущусь, с ним неудобно.
Я усмехнулся, было бы странно, если бы с таким рюкзаком было удобно. Бу слез на рельсы, следом за ним кое-как спустилась Лин, а потом прыгнул вниз я. Честно говоря, я ощутил себя довольно странно, едва оказался на рельсах, издалека веяло сыростью и холодом, а от одинокости этого места становилось и вовсе жутко. То чувство, будто ты можешь прямо с этого момента делать всё, что угодно, потому что никто не придёт и не увидит, а с другой стороны грустно оттого, что никто не придёт.
– Куда идти? – крикнул я вслед Большому Бу.
– Иди вперёд, там не так долго.
Его голос раскатывался мощным эхом в арках тоннеля. Я не решался сказать что-то Лин, или высказать ей свои впечатления, потому что её лицо выражало абсолютное неприятие всего происходящего.
Я подбежал к ней, перепрыгивая рельсы и тихонько, сам не ожидая от себя того, погладил её руку.
– Очень смешно, Джонни, – нервно произнесла она, и поправила лямку тяжелого рюкзака.
Я отошёл вперед и аккуратно оглянулся. Она смотрела вниз и улыбалась. С этого момента идти стало намного приятнее, даже несмотря на то, что здесь было все также невероятно сыро, грязно, пахло крысами и мокрыми стенами.
– Долго еще? – крикнул я.
