Во мне вдруг проснулась какая-то невиданная смелость никак не сочетающаяся с ещё недавней робостью.
– Что они? Что в них было такого? И кто такая Эми? – недовольно сказал я и толкнул свой велосипед, некрасиво сползший вниз по дереву.
Я повернул к нему голову. Мне жуть, как нравилось слово «старина», оно было похоже на бывалого матроса.
– И о каких зверях рассказывала Эми?
Я закатил глаза.
Внутри это значило: "Снова врешь?"
– Самые обычные!
– И только?
Я махнул рукой.
Бу высунул язык и показал мне, а потом пожал плечами, и его лицо вдруг сделалось грустным.
– Теперь зверей совсем не осталось…
– Ну, а где же тогда те, которые были? Переспросил я.
Бу собрался уходить.
– Об этом тебе лучше не знать. Все они в печальном Лесу. Там стоят их маленькие одинокие дома. Осенью их крыши укрыты опавшими листьями, зимой в окна этих домов стучится северный ветер и дышит на стёкла, весной дома затапливаются ручьями, а летом солнце нагревает крыши так, что этого тепла хватает до следующей зимы. В этом лесу все одинокие и все стараются спасти друг друга. Звери вяжут шарфы и надевают деревьям на их худые шеи, а те в свою очередь нашептывают истории, подслушанные где-то. И нет в том лесу случайных путников.
Я задумался. Бу почесал голову и громко сказал.
– Может насчёт путников я и выдумал, но всё остальное здесь чистая правда. Вижу, ты хочешь зайти как-нибудь ко мне? Только уже не в моих силах показать тебе лес.
Большой Бу положил мне руку на плечо, также как и в начале нашей встречи. Я ничего не ответил, чувствуя, как северный ветер забирается мне под куртку.
Об этом надо сказать, даже если не хочется.
Я вспомнил, что где-то видел Большого Бу. Его балкон находился в соседнем трёхэтажном доме, что чудом сохранился с времен конца 18-начала 19 веков. Он был полон всяких странных и интересных вещей. Часто Бу стоял на своём пожилом балконе и подолгу смотрел вдаль. Честно говоря, он хоть и был в отличной форме, но отдавал дань своему возрасту. Когда я узнал, что ему 75 лет, то был в ужасе, ведь если превратить все его годы в килограммы и сбросить хотя бы с его третьего этажа, то ими можно запросто придавить кого угодно.
А если в тонны?
Интересно, что подразумевают люди, говоря "под тяжестью лет".
И всё-таки, если бы я мог бы стать на пару минут конвертером прожитых лет, то я сравнил бы их с:
75= 75 герберов
75 поглаженных котов и собак (одновременно встреченных)
75 бабушкиных яблочных пирогов
75 долларов на новый велосипед
