А тётю Аню Фудину перевели от нас в «слабый» корпус. И я плакала от этой потери.
* * *
Едва открыли новый корпус, приехала очередная выездная бригада врачей, предыдущая приезжала еще в старый, сгоревший, барак (когда меня вывели к ним без трусов). А эта бригада приехала, когда мне шел двенадцатый год и одежду выдавали нормальную. В бригаде были терапевт, хирург и дерматолог. К сожалению, не было ни окулиста, ни невропатолога, ни психиатра – врачей, участие которых было чрезвычайно важным для больных нашего типа.
Терапевт осмотрела меня, сделала назначение, и я ошалела от счастья – она со мной разговаривала по-дружески и как со взрослой. До этого врачи не вступали с нами в беседы – общались только с персоналом.
– Я тебе назначу витаминные укольчики, и ты будешь чувствовать себя получше, – пообещала она.
После отъезда врачей я три дня ждала этих уколов витаминов, а на четвертый спросила про них медсестру.
– Какие еще уколы витаминов? – округлила та глаза. – Вам дают на полдник витаминки, и хватит.
А через несколько лет, добравшись до своей истории болезни, прочту запись того года – «девочка здорова, чувствует себя хорошо, получает…» и далее числятся уколы витаминов группы В, которые я так и не получила.
* * *
Радость проживания в новом корпусе омрачил очередной инцидент с Левшиной. Вечером после уборки ко мне подошла Людка, взрослеющая деваха из нашей же палаты. Она взялась ухаживать за мной и сегодня днем пообещала искупать под душем.
– Мне Аннушка (так по-дружески она называла Левшину) разрешила после уборки помыться в душе, – сообщила Людка.
– А мне, наверно, не разрешит, – засомневалась я.
– Я поговорю с ней, может, разрешит – обнадежила Людка и убежала в коридор. А я стала прислушиваться к ее разговору с Левшиной.
– Аннушка, там Томка просится помыться под душем, я ее пообещала сегодня помыть, – услышала я Людкин голос.
– Она что, сегодня в шахте работала, что ей надо в душ? – съехидничала Левшина и не разрешила.
Я лежала на постели и гадала: ну почему мне нельзя сейчас помыться в душе? Ведь у меня в жизни так мало простого бытового удовольствия! Ведь с точки зрения гигиены, человек должен каждый вечер принимать душ, к тому же я столько страдала кожными заболеваниями именно из-за того, что долго не мылась. И, к сожалению, не у одной Левшиной были столь странные воззрения в области санитарии…
* * *
Два месяца спустя к нам пришла работать новенькая медсестра Елена Петровна, после окончания медицинского училища. Однажды, приняв нас у воспитателей, отдежуривших смену и отправившихся по домам, и покормив обедом, она милостиво разрешила старшей группе в «мертвый час» посмотреть телевизор. Были праздничные новогодние дни – наступил 1968-й. По телевизору как раз должна была идти музыкальная передача, которую я обожала. Так вот, сижу на полу и терпеливо жду, когда меня доставят к телевизору, девчонки о чем-то шепчутся, я их не тороплю. Заходит наша благодетельница и, малокультурно ткнув пальцем в мою сторону, командует:
