На берег озера вышел человек; взглянул на двенадцатилетнего Сережу, огляделся по сторонам, почесал в затылке, еще раз взглянул на Сережу, да и пошел своей дорогой.
Мальчик подошел к пням, потом к великану-лешему, обратившемуся ясенем, но они стояли безмолвно и на все просьбы Саши рассказать что-нибудь отвечали молчание.
Тогда мальчик повернулся и пошел к дому.
Он шел через поле все уже просеченное темными прогалинами, все поющее мириадами ручейков; он смеялся - сердце его смеялось, и это было такое прекрасное чувство!
Но потом, по мере приближения к городу, смех его увядал: он слышал уже его утробный рев; он слышал надрывный скрип машин зачем-то спешащих по мосту, он слышал отдаленный гул толпы; видел трубы заводов, угрюмых, ржавых, уродливых и злых, испускающих в небо бледно-желтые, мертвые клубы; он даже уловил запахи разложения, словно что-то громадное, медленно умирающие, истекая гноем, отравляло все кругом, но никак не умирало окончательно, а все продолжало агонизировать, набираться новых сил для гниения, да затопления всего окружающего своим ржавым и бледно-желтым гноем...
* * *
На следующий день его отправили в школу - эта школа, в которую, за немалую плату устроил его отец, находилась в небольшом, уютном особнячке, окруженным старым парком. В школе, на мраморных стенах еще сохранились изображения играющих на арфах муз, кружащих возле них амуров, или ангелочков. В просторных, светлых помещениях, за белыми, пластиковыми партами мерно гудели новенькие компьютеры и розовощекие, полные детишки изучали на них основы русского языка, и потом, сразу, основы компьютерного программирования и основы экономики, которая, в основном, и должна была изучаться в дальнейшем.
Если бы это была простая школа, так Сережа сразу повернул бы в лес, но школа была коммерческой и директор лично контролировал посещаемость, часто беседовал с богатыми родителями, а с Сережином отцом и вовсе был в дружеских отношениях (он присутствовал на пьянке в первый день весны) - так что, прогулять занятия никакой возможности не представлялось.
Погода же стояла замечательная; весь парк журчился, золотился; там перелетали с ветки на ветку птицы, где-то радостно залаял пес... что за мученье сидеть в такую погоду в классе, перед блеклым, неживым монитором; слушать что-то про счет денег, про биржи, и еще многое, чему (как говорила молодая учительница) им всем предстояло обучится в дальнейшем.
Сережа с тоскою смотрел в яркое окно, вздыхал, вспоминал Светолию, хоровод, Лучезара, Березу, Светлицу и других живших где-то там вдали, и в результате получил двойку за контрольную.
