А еще то, что со своей совестью очень легко договориться.
Нехорошо? Нечестно? Это обижать слабых и маленьких – нечестно. Это заставлять Здыхлика делать за тебя твою работу – нечестно. Издеваться нехорошо. И потом, ничего в мире не дается бесплатно. Ни хлеб, ни зрелища. А если ты взял с прилавка пирожное и только потом поинтересовался, сколько оно стоит, – твои проблемы.
Здыхлика очень забавляло, что некоторые, как он про себя их называл, забранные вещи проявляют себя почти мгновенно, а другие обретают реальность не сразу. Например, сила и ловкость, позаимствованные им у Писклы, дали о себе знать моментально. А отобранный у того же Писклы высокий рост появился у Здыхлика где-то через полгода: Здыхлик, что называется, рванул, и его маме – «Ох уж эти подростки, опять рукава только что до локтей!» – приходилось покупать ему все новую и новую одежду, а бедного Писклу скрутило какое-то странное заболевание позвоночника, и его всего перекособочило, и даже делали две операции, в общем, в баскетбол он больше не играл. Болячки со Здыхликовых ушей переехали на уши директрисы где-то в течение двух дней (она, видите ли, перепутала Здыхликовы болячки с грязью, долго орала: «Почему ты не моешь уши, почему в школе в таком виде», и даже одну болячку сковырнула; не надо было этого делать, не надо), из-за чего ей пришлось спешно менять прическу. А точеная талия Тортилы («Кто тебе сказал, придурок, что в сочинении на свободную тему можно писать все, что придет в твою дурацкую голову?» – зря она так, зря) перекочевывала к мечтающей похудеть Сырник аж целый год (похитить стройность было, как водится, просто, а вот когда Здыхлик передавал ее своей вечной заступнице, с ним стало твориться такое, что пришлось вызывать скорую; врачи долго пугали Здыхликову маму, что у мальчика, по-видимому, эпилепсия, но диагноз не подтвердился).
К выпускному классу Здыхлик обзавелся многим. Кожей без прыщей, умением танцевать, популярностью у девушек. Густыми вьющимися волосами (он хотел прямые, но пришлось брать то, что было). Хорошей реакцией, приятным голосом, здоровыми зубами. Завидным самообладанием. Ну и так, по мелочи.
Проблем у него, как он сам считал, было две.
Первая: все меньше людей осмеливались его обижать. Одно дело – дать подзатыльник жалкому смешному заморышу, другое – проделать то же с симпатичным юношей, к тому же рослым и мускулистым. Ребята из школы не то чтобы просекли, в чем дело, но явно что-то подозревали, хотя и не высказывали вслух (кто же такое выскажет!), и со Здыхликом не связывались, да и учителя как-то попритихли, включая по-прежнему визгливую, но расплывшуюся Тортилу. Приходилось довольствоваться хамами в общественном транспорте, невежливыми продавщицами и ночными хулиганами.
