Юджин собирает волю в кулак и улыбается Хмыгиной.
– Тоже заметил? – хихикает она. И дергает головой.
Юджин оборачивается в сторону ее дергания. Ох ты ж елки. Там стоит Муля. Стоит и покачивается, и поводит подбородком, и зачем-то крутит кистями рук. Типа ну очень старается танцевать. Сзади нее группка старшеклассников. Показывают на нее пальцами и беззвучно ржут, как онемевшие кони. Один с глумливой мордой повторяет ее движения. А лицо у Мули такое жалкое. Будто так и ждет, что ее сейчас привяжут к позорному столбу, а потом подложат соломы и подожгут. И это она еще тех старшеклассников не видит.
А ведь она музыкант, просверкивает у Юджина в голове что-то вроде бегущей строки. Она так на скрипке шпарит, закачаешься. То-то и тренируется сто раз на дню. Конкурсы там у нее какие-то. Лауреат, вот! Ее, говорят, даже по телику показывали. И еще, говорят, сама музыку сочиняет. Чего вы ржете, придурки, можете так, а?
– Угробище вообще, – звенит Хмыгина. – Приперлась еще…
– Это моя сестра, – не глядя Хмыгиной в глаза, говорит Юджин. – То есть тетка. Троюродная.
– Так это ты ее привел, что ли? – ржет Хмыгина.
Прямо как кобыла.
– Она со мной, да, – выдает Юджин, чувствуя себя смертником, который сам себе роет могилу.
– И она тебе типа нравится?
Юджин молчит. В ушах у него пляшет и притоптывает чужая громкая музыка.
– Ну и танцуй с ней!
И Хмыгина исчезает, как ее и не было. Юджин бестолково озирается. Ага, вот она. Где ей и положено быть – в группке крутых парней. Задирает руки к потолку, извивается, ржет, сверкает своими побрякушками, хлопает нагуталиненными ресницами. Ну и вали туда, лошадь, с тоской думает Юджин. Ну и не надо. И пожалуйста. Не больно-то и хотелось.
Группка, словно сговорившись, оборачивается к Муле, смотрит на нее и, как по команде, начинает хохотать.
Даже в дискотечной полумгле видно, как Муля краснеет. У нее темнеют лицо и шея. Она вдруг начинает казаться жутковатой и красивой – как героини страшных фильмов. Кажется, вот сейчас еще потемнеет лицом – и пойдет крошить народ почем зря.
Что она вам сделала, думает Юджин. Что, а?
Прищуривает глаза, напрягается и говорит про себя громовым голосом:
«Эй вы, придурки! Ну-ка быстро приглашайте Мулю на танец! И танцуйте с ней как миленькие! Стройся по одному, свиньи! Раз, два левой! А ржать над ней не смейте!»
Он закрывает глаза, потому что голова у него начинает весьма болезненно пульсировать. Раз. Два. Раз. Два.
Он глубоко дышит, чтобы прийти в себя. Это все музыка, думает он. Все эта чертова громкая музыка, и еще духота.
