– Знаешь, милый, – говорит она. – Мог бы придумать и поинтереснее.
Я бегу за ней, как ошалевший пес. Я не понимаю, почему она мне не верит. Я не могу принять того, что она просто исчезнет. Я молча захожу вслед за ней в вагон метро, молча смотрю, как она садится на свободное место, раскрывает книжку. Молча стою на эскалаторе тремя ступенями ниже. Иду за ней до общаги. Вижу, как она закрывает за собой двери. Кидаюсь к дверям.
Но до дверей не добегаю, потому что мне заламывают руки за спину.
– Слушайте, а нельзя было без этой шпионской театральщины? Скрутили, в автомобиль сунули, везут куда-то, на вопросы не отвечают. Вы, наверное, в детстве любили в мафию играть, да?
Господин Бессмертных приятно улыбается.
– Лучше тебе не знать, что я любил в детстве, – говорит он. – А в мафию я люблю играть сейчас. Это меня умиротворяет. Надо было тебя еще хлороформом усыпить для пущего эффекта. В следующий раз так и сделаю.
– А что, будет следующий раз?
– Нет. Не будет. Я пошутил. Так, если я правильно понимаю, твоя красавица узнала о наших с тобой интимных секретах и жутко обиделась? Что ж, я примерно это и планировал.
– А я думал…
– Не надо думать. От этого появляются морщины. «Дориана Грея» читал? Ну неважно. Прости, деточка, но тебя нужно было остановить. Ты явно собирался наломать дров голыми руками. Скажи-ка мне лучше одну вещь: ты ее любишь?
Мне хочется разбить его довольное лицо в фарш.
– Люблю, – говорю я.
– А женился бы?
Я молча рассматриваю его.
– Ну вот мы и добрались до сути, – весело прищуривается Бессмертных. – Как девушку по парку выгуливать, так мы тут как тут, а как жениться… У вас, кстати, далеко зашло? Ребеночка не заделали?
– Урод вы, Константин Моисеевич, – говорю я. – Могли бы и сказать, что вы с ней знакомы. И что она вас ненавидит. Не знаю, во что вы играете, но меня вы здорово подставили.
– И это благодарность! – он разводит руками, качает своей холеной башкой. – Я этому барашку работу дал хорошую, квартиру вернул, его девушку, можно сказать, облагодетельствовал, а он только блеет и бодается. Как же хорошо все-таки, что я не злопамятный.
– Она меня видеть не хочет из-за вас, а вы спрашиваете, женился бы я на ней или нет. Я бы ее всю жизнь на руках носил, если бы она мне позволила.
– Ну так и женись, хороняка. Князь отпускает ее.
– Чего? Какой князь?
– Тьфу, – он машет на меня рукой. – Это ж классика, молодой человек, стыдно не знать. Впрочем, я все время забываю, что потолок нынешней молодежи – короткометражная мультипликация. Женись, говорю, что непонятного. Поезжай и делай предложение. Теленок.
