Ясмин садится.
– Хорошо, – говорит она. – Я назначу другое наказание, и очень простое. Ты у нас, значит, держишься за свою волшебную силу, Юджин. Ну вот и будешь… будешь этаким джинном, привязанным к бутылке. Пока к тебе не придет человек и не скажет: исполни, дорогой, три моих желания. Исполнишь – найдешь в себе силы свою бутылку разбить. Разобьешь – свободен. Все. Иди.
– Это чего, – хмыкает вконец осмелевший Юджин. – Это вы меня в бутылку, что ли, засунете?
– Увидишь, – обещает Ясмин. – Ступай себе.
Юджин, ухмыляясь, уходит.
Кажется, пронесло, думает он, приближаясь к своему дому. Кажется, отстала.
Он поднимается по лестнице, открывает дверь, заходит в квартиру.
– Вернулся? – спрашивает его Муля.
У Мули длинное лицо с вытянутым подбородком. Сухие костлявые плечи, пронзительный взгляд. Как я раньше этого не замечал, думает Юджин. Нет, она ничего, конечно, если на любителя, но я-то, я-то всегда питал слабость к пышненьким круглолицым блондиночкам, как вышло, что я вдруг стал сохнуть по этой вот… этой…
– Надо поговорить, – бросает Муля. – Жду тебя в комнате.
Уходит.
И голос какой-то у нее чужой, резкий… И командует еще. Разве должна женщина командовать? Никогда не должна женщина командовать! Не им, не Юджином! Он вон даже самой Ясмин не позволил себе условия ставить!
Юджин назло ей уходит в кухню. Она появляется там же минут через десять.
– Как получилось, что мы с тобой вместе? – спрашивает, стоя в дверях. – Нам же и поговорить толком не о чем.
– Я сам уже не знаю, – честно отвечает Юджин.
Муля смотрит на него с отвращением.
– Я ведь любила совсем другого человека.
– Ну и уходи к нему, – бросает Юджин. – Смажь пятки скипидаром и беги. Может, он тебя еще и подберет.
– Ну и уйду, – шипит Муля. – Неважно к кому. Главное – от тебя.
Юджин смотрит, как она собирает вещи, и ему становится жаль Мулю.
– Переночуй хотя бы, – говорит он. – Куда на ночь глядя-то.
– Не могу, – кривится Муля, как от гадкого лекарства. – Вот правда не могу. Прости.
Юджин остается один.
Выпить, что ли, думает он. Нет, имею я право или не имею. От меня, в конце концов, женщина ушла.
В одиннадцать вечера Юджин звонит Марку.
– Марк! – кричит он в трубку. – Ты был прав тогда! Крутить твою через колесо! Ох, как я виноват! Друг, прости все, приезжай, а? Марк!
– Ты что, пьян? – недовольно отвечает Марк.
– Не! Я только начал, блин! Приезжай, а?
– Я спать ложусь, – заявляет Марк. – Мне завтра на работу.
– Тебе эта мегера запретила, я знаю! А еще друг…
