– Чуть-чуть не упала!
– Что ж ты так носишься, под ноги не смотришь? – качает головой Юрек.
– Ты, дедушка, задаешь слишком сложные вопросы!
– Я буду есть не кислую, не соленую, а только сладкую еду! – объявляет Аленушка, усаживаясь за стол.
Капризно отодвигает от себя тарелку с молодой картошкой и скрещивает на груди ручки. Смотрит исподлобья, как ест Талия, и вдруг решительно набивает полный рот картошки.
– Она уже засахарилась, – объясняет, прожевав.
Как только Ясмин подает десерт, который Юрек почему-то называет царской ватрушкой, в дверь стучат. Талия подпрыгивает на стуле, Аленушка кричит «Ура, гости!» и хлопает в ладошки, Ясмин и Юрек тревожно переглядываются.
– Кого черт несет, хотел бы я знать, – говорит Юрек. – И как он сюда вообще попал.
Стук повторяется.
Юрек уходит открывать дверь.
– Так, а ну убрался отсюда! – доносится из сеней.
– Я должен ее увидеть, – отвечает ему низкий мужской голос. – Пропустите меня, прошу как человека.
– Вон пошел, я сказал!
– У меня важные новости для девочки.
– Через меня передашь, не рассыплешься!
– Послушайте, вы все-таки не забывайте…
– Что? Что ты лечил и вылечил мою внучку? Мы, кажется, с тобой уже расплатились, тебе мало? Какая еще тебе нужна благодарность? В ножки тебе падать? Девицу тебе в оберточную бумагу завернуть? Голову мою на подносе подать? Чего ты хочешь?
– Я не хочу никому ничего плохого, только впустите меня. Я сразу же уйду.
– Ты уйдешь прямо сейчас, понял? Кто тебе дал право врываться в мой дом?
Ясмин вскакивает с места, но прежде чем она успевает добежать до сеней, оттуда раздается грохот, после чего в столовой появляется господин Бессмертных. За ним, тяжело дыша, входит всклокоченный Юрек, сжимая кулаки.
– Я его сейчас в камине сожгу, – тяжело дыша, обещает Юрек.
– Дядя Костик пришел, – шепчет Аленушка. Глаза у нее делаются огромными.
– Талия, – хрипло говорит Бессмертных. У него страшно бледное лицо, лоб покрыт капельками пота, глаза горят ядовитой зеленью. Девушка смотрит на него с ужасом.
– Костик, уйди ты, пожалуйста, – тихо просит Ясмин. – Не надо.
– Талия, – говорит Бессмертных. – Я должен был сам сказать вам, простите. Дело в том, что в моей клинике только что умер ваш отец.
